Щеки мисс Гловер пылали, внезапный приступ негодования затмил ее всегдашнюю робость.
— Фанни, Фанни, — воскликнул ее брат, — держи себя в руках!
— Нет, Чарльз, сейчас не время отмалчиваться. Иногда нужно открыто высказывать свое мнение. Вот что, Берта, если вы записались в атеистки, я не желаю иметь с вами ничего общего!
— Она говорила в пылу гнева, — вступился за Берту викарий. — Мы не вправе судить ее.
— Наш долг — не допускать богохульства. Если ты считаешь, что положение Берты оправдывает ее гадкие речи, то тебе следует стыдиться, Чарльз. Лично я не боюсь говорить вслух то, что думаю. Берта, я давно знала, что вы гордячка и упрямица, но надеялась, что время вас исправит. Я всегда верила в вас, поскольку думала, что в глубине души вы добрая женщина. Но если вы дошли до того, что отрицаете своего Создателя, моя дорогая, то вы безнадежны!
— Фанни, Фанни, — попытался урезонить сестру викарий.
— Не затыкай мне рот, Чарльз! Берта, вы гадкая, испорченная особа, и я уже не испытываю к вам сочувствия, потому что вы заслужили все, что выпало на вашу долю! У вас нет сердца, а бессердечная женщина — это худшее, что только может быть на свете.
— Милая Фанни, — с улыбкой промолвила Берта, — мы обе ведем себя глупо, будто играем в дешевой пьесе.
— Речь идет об очень серьезных вещах, и я не вижу в них ничего смешного. Идем, Чарльз, оставим Берту наедине с ее ужасными идеями.
Мисс Гловер решительно направилась к двери, но в этот момент ручка повернулась снаружи и на пороге показалась миссис Брандертон. Ситуация вышла неловкая, однако викарий счел появление гостьи почти что знаком провидения, поскольку он в отличие от сестры не мог молча покинуть комнату и в то же время не отважился бы на прощание пожать Берте руку, будто ничего не произошло.
Миссис Брандертон вошла в спальню, по обыкновению, жеманно улыбаясь и стреляя глазами по сторонам; при каждом шаге на ее новой шляпке тряслись побрякушки.
— Я сказала прислуге, что сама найду дорогу, — промолвила она. — Берта, дорогая, я так хотела вас повидать!
— Мистер и мисс Гловер уже уходят, — сказала Берта. — Как мило, что вы решили меня навестить!
Мисс Гловер вылетела из комнаты, изобразив на лице жуткую улыбку. Священник, как всегда, робкий, учтивый и насквозь пропахший антисептиками, обменялся рукопожатием с миссис Брандертон и последовал за сестрой.
— Ну и странные же люди! — заметила миссис Брандертон, наблюдая из окна, как викарий и мисс Гловер выходят через парадную дверь. — Как будто не от мира сего. Глядите, она идет впереди, да еще такими огромными шагами. Хм, могла бы и подождать брата. А он-то, он! Торопится за ней. Наперегонки они бегут, что ли? Чудная парочка! Жалко, что сестрица не носит коротких юбок, правда? Боже, ее огромные щиколотки просто уродливы. Верно, они с братцем то и дело путают, где чьи ботинки. А как ваши дела, дорогая? Вы выглядите гораздо лучше.
Миссис Брандертон села таким образом, чтобы полностью видеть себя в зеркале.
— Милочка, у вас в спальне прекрасные зеркала. Без хорошего зеркала женщине как следует не одеться. Стоит только посмотреть на бедную Фанни Гловер, и сразу ясно: бедняжка так скромна, что даже не смеет взглянуть на себя в зеркало, когда надевает шляпку.
Миссис Брандертон оживленно болтала, полагая, что развлекает Берту.
— Женщине не хочется думать о скучных вещах, когда она больна. Вот если мне нездоровится, я люблю поговорить с кем-нибудь о модах. Помню, в молодости, чуть прихворну, так сразу зову мистера Кроухерста, тогдашнего викария. Он приходил и читал мне дамские журналы. Уж такой славный был старичок, совсем не похож на священника, и всегда повторял, что я — единственная прихожанка, которую ему приятно посещать. Я не утомила вас, милочка?
— Нет, что вы, — отозвалась Берта.
ebooksa