Каждый вечер перед сном Берта обожала целовать мужа в губы, и то, как механически он отвечал на ласки, вызывало у нее смертельную обиду. Первой нежность всегда проявляла она, а не Эдвард. Когда же Берта пыталась проверить его и пропускала вечерний ритуал, он быстро засыпал, даже не пожелав ей спокойной ночи. В такие мгновения Берта с горечью говорила себе, что муж, вероятно, не питает к ней ничего, кроме отвращения.
— Меня бесит мысль о том, сколько любви растрачиваю на тебя впустую, — плакала она. — Я просто дура! Ты для меня — все, а я для тебя — случайность. Ты мог жениться на ком угодно. Не попадись я на твоем пути, ты бы, несомненно, так и сделал.
— Да и ты тоже, — смеясь ответил Крэддок.
— Я? Никогда в жизни! Если бы я не вышла за тебя, то предпочла бы остаться одна. Моя любовь — не безделица, я не отдала бы ее первому встречному! В моем сердце нет места ни для кого, кроме тебя, и когда я думаю о том, что значу для тебя не больше любой другой женщины, то сгораю от стыда.
— Иногда ты несешь совершеннейший бред.
— Вот в этом заключается все твое отношение ко мне. Для тебя я глупая баба, и только. Домашнее животное, чуть поинтереснее собаки, хотя не такое полезное, как корова.
— Не понимаю, что еще я должен делать, помимо того, что уже делаю. Нельзя же целыми сутками обниматься и целоваться, на это есть медовый месяц, и глуп тот, кто растягивает его на всю жизнь.
— Ну да, по-твоему, про жену надо забыть на весь день, пока ты занимаешься важными делами — стрижешь овец, выезжаешь на охоту. Зато после ужина в тебе просыпается охота к любви, особенно если ты вкусно поел, причем для тебя что любовь, что пищеварение — одно и то же. У меня все иначе, любовь для меня — цель и смысл жизни. Без любви я не существую.
— Не спорю, ты меня любишь, — сказал Эдвард, — но, клянусь богом, очень уж странно это выражаешь. Со мной все проще: скажи, чего ты хочешь, и я постараюсь выполнить твое желание.
— Что я должна сказать? — с досадой воскликнула Берта. — Я прилагаю все усилия, чтобы разжечь в тебе любовь, но у меня ничего не выходит. Если ты — бесчувственный чурбан, как сделать из тебя страстного любовника? Я хочу, чтобы ты любил меня так же, как я люблю тебя.
— Честно говоря, оно и к лучшему, что моя любовь отличается от твоей. Если бы я бушевал так, как ты, в доме уже через неделю не осталось бы ни одного целого стула.
— Ну и что, лишь бы любил, — ответила Берта, восприняв шутливую реплику мужа со всей серьезностью. — Даже если бы ты причинял мне боль, я бы не возражала, только бы это было от любви.
— Дорогая, через пару дней тебе захочется сбежать от такой любви.
— Все лучше, чем твое равнодушие!
— Боже милостивый, да разве я равнодушен? Тебя послушать, так, чего доброго, можно решить, что я о тебе не забочусь или ухлестываю за другой женщиной.
— Если бы я знала, что ты испытываешь чувства хоть к кому-то на свете, мне было бы легче. Тогда бы у меня была какая-то надежда завоевать твое сердце. Но нет, ты не способен любить.
— Ну, не мне об этом судить. Могу лишь честно сказать: дороже всего в жизни для меня Господь Бог, моя честь и ты.
— Забыл про свою борзую, — съязвила Берта.
— Не забыл, — веско ответил Эдвард.
— Думаешь, я довольна местом, которое ты мне отвел? Сейчас ты признался, что я — третья по значению, а скоро вообще перестанешь меня замечать.
ebooksa