— Нет, это очень смешно. И еще смешнее будет об этом рассказывать.
Я аккуратно оттопыриваю средний палец, а Итэн возводит глаза к потолку.
— Оскорбительно и непростительно для человека, сидящего в кафе с бабочками и поглощающего мороженое с бантиками. Почему мы вообще теряем время?
Свой ароматный кофе Итэн, впрочем, употребляет с заметным удовольствием.
— Потому что, как теоретик, ты, разумеется, не в курсе. За магические предметы нельзя платить. За настоящие, я имею в виду. Но кушать-то хочется, поэтому ты платишь формально за еду, но на самом-то деле за магические штучки, которые мы возьмем позже.
— Наценка, наверное, чудовищная.
— Я все слышу, — фыркает Лакиша. Когда она оставляет нас одних, спустившись куда-то в подсобку, я, ковыряя ложкой между карамельных бантиков, говорю:
— Как думаешь, чего по-настоящему хочет Грэйди?
Лимонная сладость проливается мне на язык, и на секунду о Грэйди я даже думать забываю, настолько мне вкусно. Забавно, что человеческое тело способно переключиться на такие простые удовольствия практически в любом состоянии.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Итэн, грея кончики пальцев о чашку.
— Ну, знаешь, как в кино. Мирового господства? Я имею в виду, вот папа хочет чтобы люди умели пользоваться магией в реальности, Морин хочет уничтожить смерть, а Грэйди-то чего хочет?
Итэн некоторое время размешивает сахар в кофе с таким видом, будто именно этим способом узнает все ответы.
— Я думаю, что ты пересмотрел фильмов, Франциск. Иногда людям и даже чудовищам ничего особенного не надо, кроме как еще пожить на этой земле.
— Думаешь?
— Думаю. По крайней мере, я бы только этого и хотел, проведя двести лет в мире мертвых. А еще знаешь, что?
— М?
— Я бы сошел с ума. Если бы не сошел до того, став каннибалом, к примеру.
— Как ты глубоко вжился в образ Грэйди.
Я подталкиваю к Итэну тарелку с мороженым, он пробует, жмурится и говорит:
— Слишком вкусно, чтобы было стыдно, да?