Маленькие Смерти

— Именно. Дядя, а как думаешь, почему Зоуи мне все рассказала, а не папе? Или маме?

Я снова не замечаю, как называю Мэнди мамой.

— Этого я не знаю, Фрэнки, — он некоторое время молчит, а потом добавляет по-детски:

— Я никогда не был в настоящем магазине вуду.

— И не побываешь больше, ты же белый.

— Ты тоже.

— Знаешь, сколько усилий я приложил к тому, чтобы сюда попасть? Я месяц ходил есть мороженое, даже пристрастился к нему, прежде чем Лакиша пригласила меня вниз и…

— О, Господи.

— Нет!

— Тогда ладно.

Я слышу резкий, грудной голос Лакиши:

— Ну? Фрэнки ты закончил с мороженым или как?

Я беру дядю Итэна за рукав, тяну за собой. На двери, ведущей в подсобку написано «Опасно! Идут работы!». Табличка совсем не подходит для помещения, и Лакиша говорила, что ее папа достал табличку на свалке. Дверь ведет к длинной, темной лестнице. Дядя Итэн держится меня с отчаянием, возможным только для человека, который по-настоящему боится темноты. Я темноты не боюсь, по крайней мере с тех пор как стал медиумом. Ничего страшного в ней нет и даже ничего загадочного. В реальности, как и в мире мертвых, мы можем лепить из темноты, что угодно, представляя, что скрывается внутри. И зачем-то куда чаще мы представляем монстров, чем что-нибудь приятное.

Лестница длинная и скользкая, мы спускаемся в подвал, и я чувствую влажный запах отсыревших стен, зябко ежусь от подземного холода. Лакиша ждет нас внизу, между длинными рядами шкафов, похожих на те, в которых хранится вино в погребах. Может быть, однажды именно вино они и хранили, но сейчас содержимое их настолько разнообразно, что у Итэна рядом дыхание перехватывает.

— Настоящее? Все это настоящее?

— Ну, разумеется, — чуточку обижено отвечает Лакиша.

Здесь на полках теснятся вываренные черепа животных рядом со статуэтками Девы Марии в болезненно-алом мафории, самые обычные на вид монетки рядом со связками самых обычных бус, цилиндры и маски, живые и мертвые змеи, тростниковый ром и клочья чьих-то волос, разноцветные свечи, каждая соответствует своему ритуалу, и разнообразные масла. Все будто бы находится в беспорядке, не имеет никакой структуры, но я знаю, что внизу находится самая безобидная магия, которую любая домохозяйка сможет применить в адрес соперницы с большим количеством голосов на выборы в школьный комитет. Вверху же находятся вещи, которые могли бы уничтожить не только человеческую жизнь, но и душу. Или, даже того хуже, обречь дух на вечные страдания. И, главное, никаких кукол вуду. Вольты делаются исключительно человеком, который хочет их использовать, и никем другим. Впрочем, нитки и солома для их создания вполне имеются — наверху.

Лакиша рассказывала мне, что если ты отдаешь магические вещи, то не можешь отказать клиенту. Считается, что он выбирает именно то, что ему нужно. Собственно говоря, поэтому, Лакиша предпочитает скрывать по-настоящему опасные приспособления, переставляя их повыше.

— Так чего вам? — спрашивает она. — Только конкретнее. Твоему дяде нужно выглядеть привлекательнее для женщин? Тогда пусть просто снимет очки.

Итэн фыркает, а я говорю: