Маленькие Смерти

— Не будь идиотом, Итэн, ты все равно не заменишь нам Мильтона. Там лежат Морган и Салли, наши предки. С какой-то точки зрения, это единственная святая земля, которая нам доступна.

Итэн постукивает пальцами по столу, а я говорю:

— Кроме того, это будет опасно. Если мы не доведем обряд до конца с первого раза, провести его второй раз будет уже нельзя. А Грэйди, разумеется, не даст так просто себя пленить. А кто-нибудь подумал о том, что сердце Морин может не выдержать папиных таблеток?

— Какая жалость!

— Папа!

— Что?

Морин говорит резко:

— Если я согласна даже шагнуть к аду, то, наверное, шаг к инфаркту пугает меня гораздо меньше.

И я вдруг вижу в этой старушке ту упорную монахиню, которой она была, монахиню старавшуюся избавиться от проклятья и прийти к Богу. Может быть, Морин Миллиган и была интриганкой, оставившей дочери секретную легатуру Ватикана, но ведь зачем-то она ушла когда-то в монастырь. Всю жизнь Морин посвятила церкви и Богу, а теперь отказывалась от всего, чтобы спасти внука и дочь.

Морин, разумеется, не была так принципиальна, как Морриган, но она была католичкой, выбравшей когда-то затворничество. И я знаю, как ей тяжело дается сейчас решение.

Наверное, Морин любит Доминика больше, чем Морриган. А может Доминика и вовсе никто никогда не любил, и оттого он такой. Мне вдруг нестерпимо сильно хочется его увидеть, спросить, как он, сказать, что он все сделал правильно хотя бы потому, что ради любого из своих родителей я сделал бы тоже самое.

— Итак, хунган из меня, наверное, будет не очень, но если мы с Франциском найдем все важное сегодня, то завтра ночью могли бы провести обряд, — говорит Итэн.

— Отлично. А мы с Мэнди возьмем Морин и попытаемся пока разыскать ее блудную дочь.

— А Ивви? — спрашиваю я.

— Твою кузину будем уговаривать в последнюю очередь, — говорит папа. — Если мы умрем, отбиваясь от Доминика, будет нехорошо ее разочаровывать. Кстати говоря, Морин после счастливого воссоединения семьи, нам стоит обговорить условия на которых мы разойдемся, не устраивая кровавую резню.

— Стоит, — кивает Морин. — Но мы обговорим их, пока будем искать мою дочь, ты ведь не против?

Голос у Морин вполне обычный, но что-то в нем выдает скрытое напряжение, струну, натянутую в нем. И папа не спорит, даже не добавляет ничего.

Наверное, он понимает, что значит потерять своего ребенка.

Нет, он совершенно точно это понимает.

Глава 10