— Я нашла его, — объявила она, не съев ни кусочка.
— Кого? — спросила заинтригованная Джулия: в такую рань Асмо редко функционировала в полном режиме.
— Отшельника. Тараскинского святого. То есть он не святой в христианском смысле, но называет себя таковым.
— Объясни толком, — сказал Царап, жуя ломоть подобающе черствого хлеба.
Асмо переключилась с маниакальной фазы на деловую.
— Насколько я понимаю, мужичку две тысячи лет — ничего так? Именует себя Амадором и говорит, что из святых его разжаловали. Живет в пещере. Рыжий, борода вот досюда. Служит вечной богине, имени которой не называет, но это точно она, НПВ. В бытность официальным святым поклонялся Деве Марии, но затем его ославили язычником и чуть не распяли. Тогда он и удалился в пещеру. Ну, думаю, кто тебя знает, святой ты или чокнутый бомж. И тут он мне показал кое-что, ребята, — такое, чего мы не умеем. Он лепит руками камень. Исцеляет животных. Знает обо мне вещи, которые никто знать не может. У меня шрам есть… был… так он убрал.
Асмо, серьезная как никогда, смотрела на всех сердито, жалея, что выдала свой секрет. Никаких шрамов Джулия на ней раньше не видела — может, он был фигуральный, а не буквальный?
— Можешь отвести нас к нему? — спросил Царап ласково, чувствуя, видно, что девочка на пределе.
Асмо замотала головой, без особого успеха стараясь взять себя в руки.
— Его только раз можно видеть. Ищи сам, если хочешь, — я не могу сказать, где эта пещера. Помню, но сказать не могу. Честно — вот только сейчас попробовала. Не выговаривается.
Маги переглянулись над хлебными корками и насмерть остывшим кофе.
— Чуть не забыла: он дал мне вот это. — Асмо достала из рюкзака пергамент, густо исписанный. — Палимпсест — чувствуете, древность какая? Он при мне соскреб чернила с бесценного типа гимнария — может, это свиток Мертвого моря был. И написал, как вызвать богиню, НПВ то есть.
Царап дрожащими пальцами взял у нее пергамент.
— Взывание…
— Вот он, твой телефонный номер, — сказала Джулия.
— Угу. На финикийском, хотите верьте, хотите нет. Он не ручается, что она придет, но… — Асмо взяла со стола горбушку и стала жевать, не совсем понимая, что делает. — Черт. Пойду лягу.
— Иди, — разрешил Царап, не поднимая глаз от листа. — Поговорим, когда выспишься.
ГЛАВА 24
«Мунтжак» покачивался на волнах беспокойно, как всякий насильственно остановленный быстроходный корабль. Снасти гневно хлестали по мачтам, дождь — по серому морю.
Прошла неделя с тех пор, как Квентин и Поппи доставили из Нигделандии весть о грядущем магическом апокалипсисе и подлинном назначении волшебных ключей. Дождь так громко стучал по крыше кают-компании, что приходилось кричать.
ebooksa