— Расскажешь мне когда-нибудь об охоте на львиного божка?
— Сегодня после американской полуночи, Настена, сгоняем в Европу, провернем там одно неотложное дельце, тогда кое-что африканское разъясню, расскажу, покажу… Только ты, пожалуйста, подгузничек черненький на липучках не позабудь надеть, плотненько его застегнуть…
— У, вредина! Так вот послушай, я после венчания во время того жуткого тригонального ритуала в лесу чуть не обдудонилась от страха. Но в жесть вытерпела, не опозорилась.
Потом Ника новобрачную в кустики увела и на весу под коленки держала как маленькую. Сама я присесть пописать не могла, так одеревенела.
— Как же, как же, припоминаю! Три солнцеворота и по тебе и по ней лихо прошлись. Из оных кустиков мы с рыцарем Павлом вас на руках в машину снесли.
— Да что ты!!? Этого я почему-то не помню.
— Пал Семеныч из деликатности постарался, эйдетику с краткой амнезией на вас двоих навел. Могу по секрету тебе сказать, но Нике ты, будь добра, ни гугу.
Потому что видок у двух дам был еще тот. Новобрачная к лесу передом, к нам голым задом. Подол отпустить не может, в отупении на грязном снегу стоит.
В то же время наша главная распорядительница свадебных торжеств к нам голым передом на корточках сидит. Коленками дрожит, в платье вцепилась и жалобно смотрит, скулит как побитая собачонка… Ни чтобы кружевные трусики натянуть, ни встать на ноги не в силах.
Тригональный ритуал, три «катящихся солнышка» — это вам не фунт африканских фиников, моя кавалерственная дама Анастасия. Бывает, кости ломает с хрустом, посолонь или обсолонь…
По приезде в Филадельфию рыцарь-зелот Филипп быстро принял душ, переоделся в белый костюм и поспешил в кабинет к рыцарю-адепту Патрику, не позабыв переложить серебряный доллар из одного брючного кармашка в другой. «Он и разговаривать-то со мной не станет, покамест не получит свое из загашника. Лорду в морду я ему после устрою, старому черту…»
— Э-ге-ге! Профуфынились, вы, милостивый государь, Филипп сын Олегов! — встретил его по-русски с подковыркой лорд Патрик. — Ну-тка, инде мой вест-индийский сребреник?
— Долг чести подлежит оплате, сэр. Я охотно признаю ваш выигрыш, сэр Патрик.
— Вы — несусветный транжира, излишне щедрый мистер Фил Ирнив.
— Не меньше, чем вы, сэр, одобривший сумасбродную идею моей супруги стать эксцентричной «хаммер-вумен». И не только…
— О нет, мой дорогой сэр Филипп! Ваш каламбур плох, леди Нэнси вовсе не молотобоец. Она водит автомобиль получше нью-йоркских полисменов, в чем вы и я вчера воочию убедились.
Честью прошу не увиливать от признания вашего сокрушительного поражения в нашем споре, скептический мистер Фил.
— Вы абсолютно правы, сэр Патрик, — рыцарь Филипп дал сторицей насладиться убедительной победой рыцарю Патрику. — Я глубоко заблуждался, коллега.
На красноречивых примерах леди Энфи, Нэнси и Мэри я положительно убедился, что дееспособное овладение благодатными дарованиями зависит от особенностей религиозной мотивации неофитов. Действительно, до пятого-шестого круга орденского посвящения безупречное знание парадигматики дивинативных ритуалов не гарантирует безусловность их исполнения и применения.
Ментальные упражнения нисколь не обеспечивают таинства взаимоперехода харизматических ипостасей, возвышения и нисхождения духа, коль скоро наши дамы-неофиты сами себя ограничивают в оптимальном сопряжении рациональной и сверхрациональной действительностей. В дефиците у них и смиренномудрие…
ebooksa