На пару секунд апостольски оценив взглядом инквизитора рыночную толпу, Филипп зашел в компьютерную лавку. Сегодня ему следует забрать акустическую систему. По заказу привередливого клиента прибывшую из дальних высокотехнологичных краев аппаратуру торговцы уже растаможили и подвергли придирчивой предпродажной подготовке.
Их услужливые старания не ушли впустую. Выгодный клиент того стоил.
«Всякий труд благослови деньгами».
Поначалу намеревавшийся попутно приобрести у них какой-нибудь многофункциональный проигрыватель компакт-дисков наш солидный покупатель высмотрел в лавке дорогой мультимедийный центр. На нем и проверяли заказные элитные деревянные колонки с внешней аудиокартой от именитого производителя. И его же он, словно ухарь-купец, — кутить так кутить, с музыкой, фильмами, играми, — с барского плеча предложил упаковать в нагрузку к эксклюзивной акустике.
Молодого да раннего покупателя, прибывшего по договоренности к открытию компьютерного салона, в компании с менеджером и грузчиками до парковки с почетом провожал младший совладелец фирмы. Негоциант, торгующий дорогостоящими технологическими игрушками, не переставал улещать тороватого клиента затариться, пусть и в кредит, сверхновым и сверхдорогим широкоформатным телевизором-монитором.
Филипп мультимедийного коммерсанта ничем сверхплановым не уважил и не обнадежил. Хотя вид имел многообещающий и задумчивый.
«Капусты ему, козлу, небось стало жалко. А чего жалеть, позвольте спросить, когда бабки у него наверняка сумасшедшие?.. Говорят, он из рульниковской нефтяной мафии, и миллионерша Триконич его в хахалях содержит. Везет же некоторым!..»
Вопреки ожиданиям торговцев компьютерно-музыкальными культтоварами, очень важная персона богатого покупателя почему-то не ликовала, не веселилась, глядючи на благоприобретенную технику, прельстительно рассчитанную на взыскательных меломанов и ценителей чистого, ничем не замутненного звука.
«Культурка, из рака ноги!»
Ибо задумался рыцарь Филипп совсем не над политэкономическим феноменом денег, скоро и споро перетекающих из одних рук в другие. О мирских сокровищах он не сожалел. Тем временем размышлял наш персонаж над неизменной и вековечной дилеммой гордыни и смирения.
«В дьявольское коромысло ее! Не пойми почем, где и как они уравновешиваются и компенсируются. Куда дифферент у нашего кораблика? Грехов-то на рубль, а с грошовой свечечкой к ним подкатываюсь…»
Раскошелился Филипп и с шикарной техникой смиренно расстарался далеко не для себя, но для ближних. Сам-то он ко всякой музыке, почитай, безразличен, индифферентен и равнодушен.
В отличие от друзей, родственников, однокашников, собственно музыкальных вкусов и пристрастий Фил Ирнеев практически не имел. Он даже мог кротко и покорно сидеть рядом с Настей и тетей Агнессой на спектакле в театре музкомедии. Не слишком выводила его из себя и безголосая эстрадная попса, спазматически пришепетывающая на вдохе в микрофон на халтурных концертных фонограммах и в записях, какие вряд ли стоит называть профессиональными, студийными или компьютерными.
Когда друзья-компьютерщики Матвей и Андрей с полным знанием дела гневно-пристрастно осуждали, обличали эсэнговскую попсу за непрофессионализм, Филипп, огульно пренебрегавший радио- и телевещанием, снисходительно судил о современной или старинной музыке со слов друзей и знакомых.
В то время как ему тоже знакомо, каким образом на хорошем компьютере в приличном музыкальном редакторе не составляет неимоверных трудов оцифровать чей-нибудь популярный козлетон до уровня Энрико Карузо или Федора Шаляпина. Ни того ни другого певца Фил Ирнеев не слыхал, не видал, но друзьям и подругам охотно верил.
— Фил! Фил! Послушай, какая мелодия! — восторгались вокруг.
Филипп же с кротким видом кивал, деликатно улыбался и тактично соглашался с народной банальностью: охота пуще неволи. Музыка его не увлекала, будь то до самозабвения или до фанатизма. «Вольно и бесперечь фанатам поминутно в экстаз впадать. Как-никак, а катарсис. С давних пор древним грекам оно было ведомо».
За время знакомства Настя его уже трижды вытаскивала на концерты российских гастролеров. И каждый раз восхищалась тем, как же легко он одобряет тяжелый металл или же монстров русского рока из прошлого века со стихотворным смыслом. С милостивого соизволения Филиппа, в силу эстетической его терпимости она и в салоне «лендровера» музыкальное оформление устраивала.
«Как ныне вольно нашей рок-девице со своими антикварными альбомами ко мне в гости домой ходить… Надобно ей красивый флэш-брелок на дюжину гигабайт подарить».
Эксцентричные, не от века сего музыкальные вкусы восемнадцатилетней Насти отчасти его удивляли:
ebooksa