Однако же групповое явление апостатов-евгеников IV–V веков от Рождества Христова не исключает подобной печальной возможности. Да и в средние века их нашествие до основания потрясло орден, о чем вы теперь должны быть осведомлены.
Случаи достоверного развернутого предвидения чего-либо в сверхрациональности происходят довольно редко. И чаще всего, — вам сие ведомо, мой друг, — они остаются неизреченными.
Меж тем свершившаяся историческая практика нам диктует: ежели асилум обнаруживает в наперснике-харизматике залишнию избыточность земнородного, низменную приверженность к секулярному образу и подобию жизни, то симбионту предоставляется отдельная персональная вселенная. Иными словами, таковой харизматик получает в единоличное распоряжение обособленное мироздание, позволяющее ему в секулярной ипостаси навсегда или всего лишь надолго в нем заточиться, раствориться, расточиться…
Кто знает насколько? Может статься, токмо на века и тысячелетия людские…
Однако и этого наши достоименные арматоры, невольно и предопределенно приверженные ко всему тварному, сотворимому, в естестве воспроизводимому, весьма и весьма опасаются. Непроизвольно здесь и в сей актуальный час. Вслух или в мыслях своих…
Уделив должную минуту теургической цезурной паузе, прецептор Павел наставительно изрек:
— Применительно к нашему мирскому сосуществованию мы одноименно и однородно пребываем гостями и хозяевами. Посему в любых суеверных опасениях, предрассудках, в иррациональном людском резонерстве, среди бессвязных вульгарных примет, скудоумных невротических знамений простолюдинов — почти всегда, друг мой, мы в состоянии отыскать их исходную материальную и природную подоплеку…
С имением и достоянием Джона Бармица-Второго, предоставившего европейским гостям стол и кров, им на днях предстоит распрощаться. В этой связи, хорошо поразмыслив, досточтимый мистер Джон проигнорировал мнение супруги, презрительно посоветовавшей выставить вульгарным, в ее понимании, русским родственничкам, загостившимся пятую неделю, денежный счет за проживание и питание.
Далеко не каждый день и час в своей долгой жизни, отнюдь не ко всему техасский миллионер Джон Дж. Бармиц-Второй применял финансовую мерку. Его вполне устроило, что мистер Рульникофф фром Бьелораша щедрой предоплатой всемерно способствовал пребыванию в асьенде Пасагуа разведенных на семидесятой кисельной воде дальних-предальних как бы родственников.
Тимоти, Робби и Долли составили пристойную компанию Джонни, сыну отдаленного родича миссис Бармиц, — решил хозяин асьенды Пасагуа, подумав о том, что и двоюродный плетень троюродному забору может сгодиться, вроде той непримечательной янки…
Как бишь ее там? Оу, йес, да-да, мисс Джуди, намедни отправившаяся вместе с маленькой Долли к ним на восток.
— …Пора, брат ты мой, и нам в путь-дорогу собираться. Буде загостились… — констатировал Филипп и напомнил воспитаннику о плане их дальнейших действий в американском вояже. — Как договорились, в начале августа помаленьку кончаем техасские каникулы и летим, держим путь на запад в Сан-Франциско. Потом резко завернем в Нью-Йорк и Вашингтон. С лету…
Прочие штатовские достопримечательные места и города мы на будущий год посетим.
— Обещаете, Фил Олегыч?
— Нет, вьюнош. Токмо предполагаю. А так далее, яко Бог нам заблагорассудит и расположит…
После мериканьского стольного града вы с грэнди Гореванычем положительно летите домой, голуби, согласно родительскому перспективному планированию, а я в Европах на отпускной сезон задержусь… Базар, вокзал, барахлишка кое-какого прикуплю…
— Вместе с Настей?
— С Настей? Хм… возможно, и ее выпишем…
Сам-то сеньорите Долли мыльце писать будешь?
— Наверное, буду.
ebooksa