* * *
— Тихо! — прикрикнул Витёк, берясь за баранку.
— Чего "тихо"? Сматываться пора! Я в него шесть пуль всадил, ни разу не промазал! — сказал Санька.
— А он всё равно живой, — сказал Рупь-Пятнадцать, хотя его никто и не спрашивал.
Витёк ещё раз сказал:
— Тихо! Убью!..
— А чего… — начал было кто-то, но ему закрыли рот ладонью.
Издалека доносились воющие сирены милицейских машин.
— Далеко… — сказал Витёк. — Успеем.
И он нажал на педаль газа.
— Ты куда? — спросил Санёк.
— Мы его, гада, на таран возьмём…
* * *
— Убей этих троих. Больше они нам не нужны, — сказала Белая, поднимаясь во весь свой гигантский рост.
И, больше не глядя на них, в три летящих прыжка преодолела расстояние до цыганского дома и исчезла в воротах.
Ка поднял руки и присел. Руки у него оказались такими длинными, что все три собаки оказались в полукольце: позади них высился забор.
Собаки ощетинились, припали к земле, медленно отступали, рыча. Только Рыжая сделала попытку проскользнуть под рукой Ка, но не смогла, и отлетела к забору.
Туман все ещё не рассеялся. И в этом тумане позади мертвеца засветились два ярко-жёлтых огромных глаза. Взревел двигатель, и жёлтые глаза стали стремительно приближаться.
В самый последний момент Ка почувствовал угрозу сзади. Он обернулся, привставая. Но подняться на ноги уже не успел. Огромные жёлтые глаза приблизились вплотную и какая-то неведомая, страшная сила, более грозная, чем сила самого Ка, ударила его в колени и подбросила высоко вверх.
Ка издал странный звук. Он упал на ветровое стекло, побежавшее трещинами.