— У старшего из них, Алексея, есть ожоги рук, но они не требуют стационарного лечения. Остальные практически здоровы.
— Та-ак… И куда они направились?
Начальник госпиталя с удивлением взглянул на Густых.
— Их, по-моему, встретила родня. Большая такая цыганская семья на трёх "иномарках". Весь приёмный покой заполнили: крик, плач, шум. Насилу их выставили.
Густых подумал.
И, ничего не сказав, повернулся и вышел.
Начальник сосредоточенно смотрел ему вслед.
* * *
Кавычко появился без звонка и стука, едва только Густых уселся в кресло за губернаторским столом.
— Владимиров назначил встречу на три часа, — доложил Кавычко.
— Где?
— У вас, конечно, — едва заметная улыбка скользнула по губам помощника.
"О многом знает, подлец, — подумал Густых, глядя на Кавычко. — А о скольком ещё догадывается? Вот бы чью душонку вытрясти!".
Кавычко без разрешения уселся сбоку, за овальный стол.
— Да, и ещё одно, — сказал он. — Пострадавших цыганских детей родственники сегодня утром забрали из госпиталя.
— Знаю, — ответил Густых. — А что за родственники? Где живут?
Кавычко замялся, сбитый с толку.
— Да их много было, цыган-то… Вроде, есть и местные, городские, и из Копылова. Они сегодня решили похороны погибших родителей, Никифоровых, устроить. Вот и забрали детишек.
— Похороны, похороны… — задумчиво повторил Густых. — А где?