За дверью оказался Николай, что меня необычайно обрадовало, хотя вид он имел несколько удручённый. Расспрашивать при прислуге я не собиралась: не рыться она пообещала, но не подслушивать пока нет. И ведь потребуй от неё не подслушивать, наверняка с честным лицом заявит, что не сможет углядеть границы между «слушать» и «подслушивать».
— Николай, как замечательно, что вы пришли, — радостно сказала я, не дав ему и рта раскрыть. — Вы же составите мне компанию на прогулке?
— Добрый вечер, Лиза, — напомнил он о правилах приличия, которые я совершенно нахально проигнорировала. — Разумеется. Мне будет в радость с вами прогуляться.
— Елизавета Дмитриевна, а ужин? — всполошилась горничная, столь преданно на меня глядя, словно не она бегала на встречу по первой же записке от неизвестно кого. — Остынет же всё…
И за едой могут вестись беседы, очень полезные для благосостояния моей прислуги. То есть это она так думает, я же не собиралась вести никаких серьёзных бесед без защитных плетений.
— Разогрею. Я пока не голодна.
Сказала и сама удивилась, что это так: есть не хотелось совершенно, сказалось нервное напряжение от лицезрения себя в зеркале. Никогда раньше не думала, что могу быть настолько страшной. И самое ужасное — нет никаких средств всё исправить: ни кремов, ни процедур, ни, прости господи, пластических операций… Хотя какая это пластическая? Отрезание посторонней лисы — не прихоть, а насущная необходимость.
— Вы чем-то встревожены, Лиза? — спросил Николай, как только мы вышли.
Я набросила на нас плетение от прослушки, хотя, на первый взгляд, нами никто не интересовался. На второй тоже: плетение никто не пытался взломать. Во всяком случае, прямо сейчас.
— Всё тем же — договором с Тёмным богом, — ответила я, решив не посвящать Николая в возникшие проблемы с дополнительным обликом. — Нужно срочно что-то делать, а я понятия не имею, где искать этот проклятый артефакт. Мне кажется, если вернуть его Львовым, договор засчитается, как выполненный, и этот бог от меня наконец отстанет.
— Львовым? Почему Львовым?
— Потому что, как я подозреваю, они им владели раньше. Точно буду знать, лишь когда я его наконец подержу в руках. Правда, в последнее время я начинаю сомневаться, что это получится. Ровным счётом ничего не указывает, где этот артефакт может быть.
— Так может, его и нет?
— Есть, — я вздохнула. — Точно был, потому что та Лиза, которая была до меня, показывала его Юрию Рысьину. С этого всё и началось.
Николай нахмурился. Само его присутствие действовало на меня успокаивающе, пусть мои проблемы он решить не мог. Во всяком случае эти.
— Мне кажется, вы чего-то недоговариваете, Лиза. Откуда вы знаете, какой артефакт все ищут, если вы его не видели?
— Исходя из того, что он нужен всем, а Волков связывает свои амбициозные планы именно с владением этим артефактом, это что-то, точно дающее возможность претендовать на трон, — пояснила я. — Иначе смысла не было бы устраивать эти пляски вокруг меня.
— Думаете, Волков собирается претендовать на российский престол? — удивился Николай.
— Собирается, — подтвердила я. — Пусть он не говорит прямо, но по оговоркам понятно, что планирует. Поэтому нужно от артефакта избавляться.
Я вздохнула и задрала голову к небу. Глубокому чёрному небу с яркими точками звёзд. Такой прекрасный зимний вечер. Такой замечательный спутник, с которым мы говорим о совершенно неприятных вещах, а могли бы найти темы куда интереснее.