Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!

– Извините, сэр, – говорю я, – но, по-моему, вы позвонили не тому человеку.

– Я говорю с Ричардом Фейнманом, Ричардом Ф. Фейнманом?

– Да, но вы…

– Будьте добры, позвольте мне закончить, сэр, тогда мы и обсудим этот вопрос.

– Хорошо! – Я закрываю глаза и выслушиваю всю его галиматью, все подробности большого проекта, так и не понимая, зачем он вываливает на меня эти сведения.

А он, добравшись до конца, говорит:

– Я рассказываю вам о наших планах, потому что мы хотели бы узнать, не согласитесь ли вы возглавить эту лабораторию.

– Вы уверены, что разговариваете с тем, с кем хотели поговорить? – говорю я. – Я профессор теоретической физики. Не инженер-ракетчик, не инженер-самолетостроитель, ничего подобного.

– Мы уверены, что нам нужны именно вы.

– Хорошо, а каким образом вам стало известно мое имя? Почему вы решили позвонить именно мне?

– Сэр, ваше имя значится на патенте самолета с ракетным двигателем на ядерном топливе.

– О, – говорю я, сразу сообразив, что это за патент (сейчас я вам эту историю расскажу), а затем: – Простите, но я предпочел бы остаться профессором Корнеллского университета.

Дело в том, что во время войны государственным патентным бюро заведовал в Лос-Аламосе один очень милый дядька, капитан Смит. Он разослал всем нам уведомление, в котором говорилось примерно следующее:

«Патентное бюро будет радо запатентовать от имени правительства Соединенных Штатов, на которое вы в настоящее время работаете, любую возникшую у вас идею. Вы, может быть, думаете, что имеющиеся у вас идеи относительно ядерной энергии и ее применения известны каждому, но это далеко не так. Просто загляните в мой офис и изложите ее мне».

Во время ленча я встречаюсь со Смитом и, пока мы с ним возвращаемся в техническую зону, говорю ему:

– Насчет разосланного вами уведомления – вам не кажется, что если мы станем приходить к вам с каждой нашей идеей, получится сумасшедший дом?

Мы довольно долго препирались по этому поводу – уже у него в кабинете, – и наконец я сказал:

– Идей, касающихся ядерной энергии, причем совершенно очевидных, существует столько, что я мог бы рассказывать вам о них целый день.

– ПРИВЕДИТЕ ПРИМЕР!

– Проще простого, – говорю я. – Например: ядерный реактор… под водой… вода втекает в него… с другой стороны выходит пар… Пшшшшш – вот вам подводная лодка. Или: ядерный реактор… воздух поступает спереди, нагревается посредством ядерной реакции… выходит сзади… Бах! Мы летим по воздуху – это самолет. Или: ядерный реактор… пропускаем через него водород… Шарах! – ракета. Или: ядерный реактор… только вместо обычного урана вы используете обогащенный, добавляя в него при высокой температуре окись бериллия, чтобы повысить его эффективность… Это электростанция. И таких идей миллионы! – покидая его кабинет, закончил я.