(Лет десять спустя я заглянул туда, там все изменилось. От былой изысканности и уюта ничего не осталось, бар стал грязноватым, да и сидели в нем личности явно сомнительные. Я поговорил с барменом, уже другим, рассказал ему о прежних временах. «Ну да! – сказал он. – Тут обычно ошивались букмекеры со своими девочками». Только тогда я и понял, почему посетители выглядели такими обходительными и элегантными и почему в баре все время звонили телефоны.)
На следующее утро, встав и взглянув в зеркало, я сделал новое открытие: оказывается, синяку под глазом для окончательного вызревания требуется несколько часов. Когда я вернулся в Итаку, то зашел к декану, мне нужно было передать ему кое-какие материалы. У него сидел профессор философии, который, увидев синяк под моим глазом, воскликнул:
– Ух ты, мистер Фейнман! Только не говорите мне, что налетели на дверной косяк.
– Вовсе нет, – ответил я. – Всего лишь подрался в уборной бара – в Буффало.
– Ха-ха-ха, – расхохотался он.
Оставалась еще одна проблема – мне предстояло прочесть лекцию студентам. В аудиторию я вошел с опущенной головой, уставясь в мои заметки. А когда пришло время начать, поднял голову и произнес слова, которые произносил перед каждой лекцией, – только на этот раз тон мой был намного резче:
– Вопросы есть?
Давайте сюда мой доллар!
Из Корнелла я часто ездил домой, в Фар-Рокавей. Как-то раз, когда я был там, зазвонил телефон – МЕЖДУГОРОДНЫЙ ЗВОНОК, аж из самой Калифорнии. В те дни междугородный звонок означал, что сейчас произойдет нечто
Человек на другом конце линии спрашивает:
– Это профессор Фейнман из Корнеллского университета?
– Совершенно верно.
– С вами говорит мистер Такой-то из самолетостроительной компании «Такая-то и такая-то».
Речь шла об одной из крупнейших калифорнийских компаний, к сожалению, теперь уж не помню о какой. А он продолжает:
– Мы намереваемся создать лабораторию для разработки самолетов с ракетными двигателями на ядерном топливе. Ее ежегодный бюджет составит столько-то миллионов.
И называет солидную сумму.
Я говорю:
– Минуточку, сэр, я не понимаю, зачем вы мне-то об этом рассказываете.
– Вы просто послушайте, – отвечает он. – И я вам все объясню. Только позвольте мне сделать это, как я считаю нужным.
И рассказывает дальше – сколько людей будет работать в лаборатории, столько-то на таком уровне, столько-то докторов на другом…