Испытание человека (Пуруша-парикша)

Этот круг проблем среди прочего анализируется в ставшей уже классической книге немецкого философа Х.-Г. Гадамера: Gadamer H.-G. Wahrheit und Methode. Grundzüge einer philosophischen Hermeneutik. Tübingen, 1965. См. русский перевод (не вполне удачный): Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики / Пер. с нем. М., 1988 (см. также: Гусев С.С., Тульчинскии ГЛ. Указ. соч. С. 31—32). Одна из идей Х.-Г. Гадамера заключается в том, что наши предпонятия суть не только неизбежные, но и необходимые условия любого понимания.

468

Ср. слова Стефана Цвейга: “Сравнение всегда представляется мне полезным, более того — творческим началом, и я люблю его как метод, потому что его можно применять без насилия. Оно обогащает в той же мере, в какой формула обедняет; оно делает более рельефными все ценности, потому что бросает свет неожиданных отражений и создает глубину пространства, словно раму вокруг картины” (Zweig S. Der Kampf mit dem Dämonen. Hölderlin. Kleist. Nietzsche. Leipzig, 1925. S. 7. Cp. неверный русский перевод этой фразы: Цвейг С. Борьба с безумием. Л., 1932. С. 31; Цвейг С. Борьба с демоном. М., 1992. С. 63).

469

В этой связи у нас обычно вспоминают М.М. Бахтина — такие, например, его слова: «Произведения разбивают грани своего времени, живут в веках, то есть в большом времени, притом часто (а великие произведения — всегда) более интенсивной и полной жизнью, чем в своей современности ... В процессе своей посмертной жизни они [великие произведения. — С.С.] обогащаются новыми значениями, новыми смыслами; эти произведения как бы перерастают то, чем они были в эпоху своего создания. Мы можем сказать, что ни сам Шекспир, ни его современники не знали того “великого Шекспира”, которого мы теперь знаем» (Бахтин М.М. Указ. соч. С. 331).

470

Ср. еще одно замечание М.М. Бахтина: “Пагубно замыкать литературное явление в одной эпохе его создания, в его, так сказать, современности. Мы обычно стремимся объяснить писателя и его произведения именно из его современности и ближайшего прошлого (обычно в пределах эпохи, как мы ее понимаем)... Между тем произведение уходит своими корнями в далекое прошлое. Великие произведения литературы подготовляются веками, в эпоху же их создания снимаются только зрелые плоды длительного и сложного процесса созревания. Пытаясь понять и объяснить произведение только из условий его эпохи, только из условий ближайшего времени, мы никогда не проникнем в его смысловые глубины. Замыкание в эпохе не позволяет понять и будущей жизни произведения в последующих веках...” (Там же).

471

“Мировая литература” и “всемирная литература” — два варианта перевода немецкого сложного слова “Weltliteratur”, которое, как полагают историки, было создано Гете в 1820-х годах.

472

Цит. по: Копелев Л. Указ. соч. С. 431. В этой же работе см. другие высказывания Гете на тему “мировой литературы”. Иные переводы этой знаменитой фразы см. в изданиях: Эккерман И.П. Разговоры с Гете в последние годы его жизни / Пер. Е.Т. Рудневой. М.; Л., 1934. С. 348; Эккерман И.П. Разговоры с Гете в последние годы его жизни / Пер. с нем. Н. Ман. М., 1981. С. 219. Гете сказал эти слова после прочтения некоего китайского романа (см. эпиграф к данной статье). Через полтора с лишним столетия, восхищаясь этой фразой, нельзя не заметить некоторую поспешность, с которой в ней было оценено перспективное значение “национальных литератур”.

473

Friedrich von Schlegel’s sämtliche Werke. Zweite Original-Ausgabe. Wien, 1846. Bd. 8. S. 381. Cp. другие переводы этих же слов: Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика. М., 1983. Том II. С. 272; Гринцер П.А. Образ Индии в немецком романтизме // Arbor Mundi — Мировое древо. 1994. Вып. 3. С. 122—123.

474

История всемирной литературы: В 9 т. М., 1983—1994. (Далее — ИВЛ.) Из первоначально задуманных девяти томов вышло только восемь. Создававшийся многими авторами на протяжении многих лет и состоящий из весьма неравноценных частей, этот труд — своего рода итог, завершение (“Summa”) советского литературоведения.

475

См. выше примеч. 7 в разделе 2.

476

Ср.: “Существует очень живучее, но одностороннее и потому неверное представление о том, что для лучшего понимания чужой культуры надо как бы переселиться в нее и, забыв свою, глядеть на мир глазами этой чужой культуры... Конечно, известное вживание в чужую культуру, возможность взглянуть на мир ее глазами, есть необходимый момент в процессе ее понимания; но если бы понимание исчерпывалось одним этим моментом, то оно было бы простым дублированием и не несло бы в себе ничего нового и обогащающего. Творческое понимание не отказывается от себя, от своего места во времени, от своей культуры и ничего не забывает. Великое дело для понимания — это вненаходимостъ понимающего — во времени, в пространстве, в культуре — по отношению к тому, что он хочет творчески понять... Чужая культура только в глазах другой культуры раскрывает себя полнее и глубже (но не во всей полноте, потому что придут и другие культуры, которые увидят и поймут еще больше)” (Бахтин М.М. Указ. соч. С. 334).

477