Испытание человека (Пуруша-парикша)

Как у недужного недугврачом уничтожается,Так у порочного порокгубится делом праведным.

Посему с этого дня я посвящаю себя подвижничеству!”

Решив так, раджа, полный сострадания, вернулся к гетере, которая ждала его в лесу, и, приведя ее в город, расстался с нею, а сам подумал:

“Миновавшие дни миновали навек, не вернуть их обратно,Но еще впереди у меня много дней, ибо время безмерно,И стремясь разорвать заблуждения тьму, до конца этой жизниДух мой будет пчелой подле лотосов-ног Властелина вселенной”.

И этот раджа стал выдающимся подвижником.

Стихи:

Ни вором, ни подвижникоммужчина не рождается —Но только по делам своимон иль подвижник или вор.

На этом кончается рассказ о человеке раскаявшемся.

О примерах противоположных, например о лицемерах и прочих, здесь речи не будет. Поскольку в подобных случаях нет существенных признаков человека, то это ненастоящие люди — они относятся к той же категории, что и коварные злодеи. Невозможно дважды приводить противоположные примеры.

Итак, начинаются рассказы об артхе.

Щедрый, глупый и жадный — вотбогачей разновидности,Что в рассказах представленысо своими приметами.

33

РАССКАЗ О ЧЕЛОВЕКЕ ЩЕДРОМ

Кем деньги честно нажитыи благородно[319] тратятся,Тот праведностью славитсяи щедрым называется.

В городе Пандупаттане[320] у владыки Гауда был министром некий кшатрий по имени Махараджадэва. Искренне преданный своему господину, он в знак уважения владыки получил в награду почетный зонт и титул “Наяка-хан”[321]. Позже его стали называть “Сатья-раджа”, т.е. “Царь истины”. Верно сказано:

Дхарма, артха, кама, мокша,цели жизни человека,Непреложно достижимыпреданностью господину.

И вот этот министр, от природы праведный, путями, не противоречащими дхарме, то есть следя за падением, сохранением и ростом цен, стяжал огромное богатство. Став богатым, он подумал: “Артха — одна из признанных и самодостаточных целей человеческой жизни. Но не следует предаваться гордыне и считать себя любимцем богини Шри. Ибо она вездесуща и переменчива. К накоплению больших богатств предназначены только те люди, преданность которых богине постоянно проверяется в испытаниях, — люди, обладающие деловыми способностями. И то сказать:

Кто не имеет верных слуги преданных помощников,Тот вечно тащит бремя дел,не зная наслаждения.

Но вместе с тем:

Кто, накопив себе казну,на этом успокоится,Того богиня Лакшми впредьмилостью не пожалует.

С другой стороны:

Тот, кто умеет залучитьумных людей в товарищи,Всегда имеет под рукойуменье наживать казну.

Ибо:

Казну не называй казной,казна — ум да умение:Ведь истощается казна,но ум не истощается.

Сейчас я обладаю всем, и мне не приходится думать об увеличении моих богатств. Думать надо о том, как эти богатства использовать, что с ними делать.

Ведь даже царь способен съестьне больше, чем любой другой.Какая ж радость от казны?И так ли плохо без нее?

Поэтому, став обладателем богатства, я буду теперь наслаждаться плодами этого обладания”.

Решив так, он мудро прожил свои молодые годы: наслаждался цветами, сандалом, женщинами, бетелем и другими радостями жизни, не противоречащими дхарме; стяжал славу благочестием и благотворительностью; обретал праведные заслуги, раздавая дары, равные весу человека[322], и воздавал честь золотом людям достойным, отличавшимся в искусствах.

Когда же прошла молодость и пришло безразличие к объектам чувств, он обрел еще больше праведных заслуг обетами, постами и тому подобным усмирением плоти. А когда пришла старость, гонительница всякой гордыни, он, видя, как в теле его постепенно убывают красота и сила, а в доме все прибывает богатство, подумал:

“И не будет богатства, когда я умру, и не будет искусства,И не будет ни власти моей над людьми, ни красот моей плоти,Все, что в жизни мы славой и счастьем зовем, скоро нас покидает,Так не лучше ль, над жаждой восторжествовав[323], нам самим все покинуть?

Если я отрешусь от всего, что имею, я тем самым выкажу отрешение от жажды бытия”. Решив так, Сатья-раджа, щедростью соперничая с Харишчандрой, раздал все свое имущество брахманам и, бесстрашно подражая Викрамадитье[324], у слияния Ганги и Сараю[325], приняв обет неядения, покинул тело. Чтимый богами, он ушел на небо.

Стихи: