Обманувший дьявола

– И пусть, – с неожиданной злостью подумал Андрей, – так даже лучше. Не надо ничего объяснять, ни в чем убеждать.

Он прошел в свой номер. Его бил озноб. Раздевшись, он лег в кровать, накрывшись с головой одеялом. Ничего не помогало. Он все равно не мог согреться. Тогда Андрей снова оделся, сбегал вниз и купил в баре бутылку коньяка. Он почти заставил себя выпить полстакана и забылся тяжелым сном.

30.

Наутро Андрей почувствовал себя немного лучше. Но Ане, похоже, ночь не пошла на пользу. Девушка выглядела очень бледной. Разговаривать с Андреем она не стала. В напряженном молчании они перекусили в ближайшем от гостиницы кафе и отправились на вокзал.

– И этот изуродованный палец отца, – пробормотала Аня, когда они садились в поезд. – Ты заметил его, когда был у нас в доме, да? А потом использовал? Это отвратительно.

Андрей лишь вздохнул. Он не знал, как доказать своей спутнице, что не он подстроил всю эту чертовщину. Да и нужно ли было это доказывать? Может, наоборот, Аня знала больше, чем он? В голове Андрея занозой сидела мысль: он не может больше доверять Ане. Нет никакой уверенности в том, что она на его стороне. В конце концов, Пров-Семен – ее отец. Может, она ему уже позвонила. Обо всем рассказала. Предупредила. И тот явится к Андрею ночью, чтобы прикончить. Андрей снова бросил на девушку тревожный взгляд.

Они расстались на вокзале. Андрей хотел что-то сказать, но Аня отмахнулась от него и быстро пошла прочь, тут же растворившись в толпе. Андрей поехал все в ту же гостиницу и снял номер. Забившись в него, он метался по комнате, не находя себе места. Что ему предпринять? Он представлял, как приедет в Митрошино, найдет Семена и… Что дальше? Он подойдет к нему, ткнет в него пальцем и скажет, обращаясь в пространство: «Вот, это он. Я нашел его»? И Семена-Прова утащат после этого в преисподнюю? А если нет? Хорош тогда он будет. Доказать, сказали они? А как он докажет? Затаится за углом и будет ждать, когда треклятый оборотень выпустит клыки и пойдет есть односельчан? Так ведь не будет этого. И не оборотень он. Просто какая-то нежить. В голову Андрея все время лезли мысли о серебряных пулях и осиновых кольях. Да только где их взять и как воспользоваться. А Семен стараниями Ани уже наверняка знает о планах Андрея. Может, дочка вообще заодно с отцом?

Наступил вечер. Андрей не стал ложиться спать и не гасил свет. Тошнота, которая на несколько дней отступила, теперь вновь сдавила его горло. А если Пров или Семен – неважно, как его называть – явится к нему сюда? В Курске не так много гостиниц. Его ничего не стоит вычислить, ведь Аня знает его фамилию. Может быть, надо было снять квартиру? Но здесь, по крайней мере, внизу есть охрана. Она не должна пропустить человека просто так. Человека? А если это не человек? А кто? Зомби? Да хоть бы и зомби – не летает же он в конце концов. Или летает?

Андрей невольно бросил взгляд на окно. Ночь уже сгустилась над городом. Прямо в глаза бил яркими лучами уличный фонарь. Андрей бросился к выключателю и погасил свет. Теперь ему прекрасно было видно, что творится за окном. Зато снаружи комната должна была казаться единым, наполненным чернотой кубом. «Это хорошо, – подумал Андрей. – Это преимущество». И тут же поймал себя на мысли, что, по-видимому, сходит с ума, если опасается, что кто-то или что-то проникнет к нему с улицы в номер на третьем этаже. И все же так ему было спокойнее.

Потом он сходил в прихожую и проверил, хорошо ли заперта входная дверь. Ключ был вставлен в скважину. Так надежнее – труднее будет открыть снаружи. Может быть, еще подпереть чем-нибудь тяжелым? Из мебели. Но наверняка будет шум. Придется обойтись.

Осторожно ступая, Андрей вернулся обратно в комнату и снова сел в свое кресло лицом к окну. Он будет сидеть здесь и чутко прислушиваться, ловить каждый подозрительный звук, чтобы в случае чего быть готовым. К чему? Да к чему угодно. Главное, чтобы… Он так и не смог сформулировать для себя эту мысль.

Андрей чувствовал, что оказался в тупике. Он словно ждал чего-то. Хотя, собственно говоря, ждать ему было нечего. Мог ли он рассчитывать на то, что сумеет одолеть Прова-Семена? Должен ли он ехать в Митрошино? Или ему следует ждать в городе, пока Пров сам найдет его? И что тогда? А если Пров все-таки его не найдет или по каким-то причинам не станет искать? Сидеть здесь, затаившись? Для чего? И сколько он так будет сидеть? Чего ждать? Пока к нему снова придет чудище с забинтованной шеей и червями во рту? Его же предупредили. Чтобы этого не произошло, надо было что-то делать. Но что? Круг замыкался. Андрей напоминал сам себе трусливого охотника, который, робко озираясь по сторонам, идет по лесу, боясь сам превратиться в чью-нибудь добычу.

Спросить совета было не у кого. С подобными вещами не обратишься в полицию. Помнится, он уже думал об этом. Полиция примет его за сумасшедшего, психиатр – за наркомана, а нарколог… Нарколог возьмет у него анализ мочи и, удостоверившись, что он не колется, выгонит. Куда дальше? С кем посоветоваться? С родителями? Нет. Что за чушь. Исключено. Да и как это сделать? По телефону? Позвонить и спросить, как ему поймать прапрапрапрадедушку? Зачем пугать маму. Не этим чертовым Провом, насчет него она ничего не поймет, а своим поведением. Не объяснить такое по телефону. А уехать домой ему не дадут. Те, которые следят за ним. Ходят по пятам. Скрип велосипедных педалей преследует его повсюду. Он чувствует. Почти физически ощущает этот звук. Неужели в преисподней нет нормальных велосипедов?

Последняя мысль заставила его хмыкнуть. Но он тут же вновь вернулся к своим мрачным рассуждениям. Да и что родители? Хоть бы даже и поехать домой. Они все равно его не поймут, не поверят. В такое нельзя поверить, пока не столкнешься с этим сам. А и столкнешься… Аня вон все равно не поверила.

Кто же остается? Он лихорадочно рылся в своей памяти, как будто перелистывал толстый засаленный органайзер. Кто же еще? Да больше он никого и не знал, кроме Юлечки. Но что с нее взять? Даже если она его простит. Впрочем, что значит «простит»? В чем он перед ней виноват? В том, что не смог сгрызть горелое мясо, которое она называла стейком? Простит! Ему стоит только свистнуть. В смысле, позвонить. Вопрос в том, какой от Юлечки будет толк? Она однозначно не годится на роль ассистентки по отлову прапрапрапрадедушек.

И тут Андрей вспомнил о Поморцеве. Может быть, попытаться поговорить с ним? Старик в душе ему понравился. Сварливый, желчный, но умный. Вот кому надо позвонить. Может быть, он подскажет, как поступить? Даст зацепку. Знает же он об этой могиле. Вполне вероятно, что знает и еще что-то. Андрей взглянул на часы. Половина одиннадцатого. Не поздно, можно попробовать…

31.

Руки Андрея дрожали, когда он набирал номер. От этого звонка слишком многое зависело. Поморцев был единственным человеком, с которым Андрей мог сейчас посоветоваться. Но захочет ли он его слушать?

Старик долго не поднимал трубку. Наконец, когда протяжные гудки, казалось, уже насквозь пробуравили Андрею голову, вонзившись в нее, точно сверло электродрели, ему все же ответили.

– И что горит? – раздался в трубке скрипучий голос.