– Куклы…
Я осеклась. Одно дело – что-то увидеть, и совсем другое – облечь пережитое в слова. Я покачала головой.
– Рано или поздно ты все равно бы узнала, мы этого ждали.
Судя по тону Руфуса, едва ли я открыла какую-то страшную тайну, которая будет стоить мне жизни. Скорее, он намекал на то, что я могла бы оказаться сообразительнее и увидеть все это куда раньше. Меня немного успокаивала мысль, что и Руфус, и Вайолет в точности знали, что с этими куклами. Они не станут поднимать меня на смех, не назовут сумасшедшей. Это внушало надежду.
– А теперь расскажи подробно, что ты увидела.
Я прикусила губу. Во рту чувствовался привкус сладковато-острой жидкости, и на столике у дивана я увидела стакан с каким-то золотистым напитком. На мгновение мне захотелось выпить еще – но не потому, что меня мучила жажда или я стремилась к опьянению, нет, так я могла бы занять чем-то рот и потянуть время, чтобы не пришлось говорить.
– Куклы… – медленно произнесла я, подбирая слова. – В них что-то живое.
Я могла не торопиться. Руфус кивнул, давая понять, что не станет перебивать меня или подгонять. Такое поведение тоже было странным для него.
– И оно окуклилось.
Пусть сами понимают, как хотят. Если они знают, что происходит с куклами, то я лишь подтверждала то, что им и так известно… Постепенно в моей голове из разрозненных осколков образов и впечатлений складывалась целостная картина. Неудивительно, что ни Руфус, ни Вайолет не хотели прикасаться к этим куклам. В будущем мне тоже придется придумывать какие-то отговорки, чтобы больше не заниматься этой работой. При мысли о том, что я держала этих существ в руках, носила их, дотрагивалась до них, мне становилось тошно.
Я попыталась вспомнить, какими они были на ощупь: холодный фарфор голов, тела – чуть теплее, папье-маше, покрытое чуть потрескавшимся лаком, и эти трещины паутиной тянулись по рукам и ногам, едва заметные, не ощущавшиеся кончиками пальцев. Настоящие куклы. Тяжелые, как куклы. Плотные, как куклы. Глаза, может быть, меня и обманывали, но осязание? Коконы, которые я увидела, должны быть мягкими и легкими – как они могли быть теми же куклами? Бессмыслица какая-то.
– Именно так, – тихо сказал Руфус. – Теперь ты понимаешь, почему мы запретили тебе говорить с кем-либо об этих куклах?
Я молча кивнула. Мне хотелось рассказать ему, что я все разболтала Алану, но я боялась. Сейчас Руфус вел себя непривычно мило и заботливо, но если я его разозлю, то меня ничто не спасет. И Алана тоже, раз уж на то пошло.
– Так всегда было? Или они только сегодня превратились?
– Всегда, – ответила Вайолет. – С тех пор, как мисс Лаванда их собрала. Вернее, с тех пор, как она их спасла. Ты знаешь, что они такое?
Я покачала головой. Если бы мне нужно было назвать то, что жило в этих куклах, это странное живое свечение и дрожь… Я бы назвала их призраками, хотя обычно представляла себе призраков в облике полупрозрачных людей в развевающихся одеждах, как Белая Дама на иллюстрации в одном романе. А вовсе не в облике зрачков без глаз, свечения без света, жизни без… жизни. Меня снова бросило в дрожь. Слово, название – и эти образы отступят… Но до тех пор…
– Это души, – мягко сказала Вайолет, точно речь шла о чем-то совершенно повседневном. – Они невероятно ценные. И ты должна присматривать за ними.
Я сглотнула. К горлу подступала рвота. Я вдруг почувствовала себя преданной. Вайолет все это время знала правду о куклах – и Руфус тоже. Они использовали меня, лгали мне, говорили, что мне просто нужно составить каталог кукол, – и зачем? Зачем я им вообще? Наверное, мне было легче раздумывать об этом, чем принять сказанное Вайолет. Души. Зачем Молинье комната, полная душ? Я слишком давно не молилась, пропустила слишком много воскресных служб, но я помнила то, что долгие годы слышала в церкви. Души хороших людей отправляются в рай. Души злых людей попадают в ад. Все остальные проходят чистилище. Но никто и никогда не рассказывал мне о душах, которые превращаются в кукол. Чепуха какая-то! Кто бы это ни придумал, я его знать не хочу.
– Тебя это пугает, верно? – продолжила Вайолет. – Ты увидела их в истинной форме. Никто тебя не предупредил. Мне очень жаль, что тебе пришлось узнать об этом вот так. Но у нас не было другого выбора.
– Почему?
ebooksa