Колесо страха

– Кланет, – сказал царь, – человек, который знает Малдрону Урского, не может быть рабом.

– Господин, – упрямо ответил черный жрец, – меж тем этот человек – мой раб.

Правитель Эмактилы снова замолк, отпивая то из кубка, то из графина, переводя взгляд с Кентона на Кланета.

– Подойди, – приказал он, указывая на Кентона и на место рядом с китайцем.

– Господин! – произнес Кланет уже неуверенно, но все еще упрямо. – Мой раб останется рядом со мной.

– Так ли это? – рассмеялся царь. – Язва на теле гнуса! Так ли это?

По залу пронесся скрип натягиваемых луков.

– Господин, – вздохнул Кланет, склонив голову, – он подойдет к тебе.

Шагнув вперед, Кентон увидел, как черный жрец скрежещет зубами, услышал его тяжелое дыхание, как у человека после долгого бега. Ухмыляясь, Кентон прошел мимо расступившихся лучников и остановился перед царем.

– Человек, который знает Малдрону, – улыбнулся царь. – Тебе любопытно, отчего я один обладаю властью большей, нежели эти жрецы и все их боги? Что ж – это оттого, что во всей Эмактиле лишь у меня одного нет ни богов, ни суеверий. Я человек, который верит лишь в три вещи. Вино – ибо иногда оно позволяет видеть яснее, чем боги. Власть – которая вместе с мудростью человека позволит ему стать выше богов. Смерть – которая ни одному богу не подвластна и которую я дарю по собственной воле.

– Вино! Власть! Смерть! – провозгласил китаец.

– У этих жрецов много богов, каждый из которых ревнив. Хо! Хо! – рассмеялся царь. – У меня нет богов. Потому я справедлив ко всем. Справедливый судья не должен иметь предубеждений и верований.

– У нашего господина нет предубеждений! – воскликнул китаец.

– У него нет верований! – отозвались лучники.

– Я на одной стороне весов, – кивнул король. – На другой же – множество богов и жрецов. Я верю в три вещи. Вино, власть, смерть! У тех, кто тянет вниз другую чашу, верований во много раз больше. Оттого я перевешиваю их. Если бы против меня был лишь один бог, одна вера – услышь, я был бы побежден! Да – три к одному. Это парадокс, но в то же время это истина.

– Слова царя Эмактилы истинны! – прошептали лучники.

– Лучше, когда в твоем колчане три прямых стрелы, чем три изогнутых. Если в Эмактиле появится человек лишь с одной стрелой и эта стрела будет прямее, чем мои три, – этот человек будет править вместо меня, – улыбнулся царь.

– Лучники, слушайте царя! – провозгласил китаец.

– И вот, – радостно продолжил король, – поскольку все жрецы завидуют друг другу, они сделали меня – человека, который не верит ни одному богу или жрецу, – царем Эмактилы, чтобы я хранил меж ними мир, удерживал их от того, чтобы уничтожить друг друга. И вот, поскольку у меня десять лучников на одного их лучника и двадцать мечников на одного их мечника, я процветаю. Хо! Хо! – рассмеялся царь. – Вот что есть власть!

– Наш господин есть власть! – вскричал китаец.