Затем чары спали, и, злясь на себя, Кентон бросился телом на камень. Ибо пелена неподвижности спала с Шарейн. Ее белоснежная рука коснулась пурпурных складок вуали. Она повернулась и быстро направилась в сторону тайного прохода, из которого явилась.
Танцовщица замерла. Музыка затихла. Вновь по толпе пробежало движение, возрастающий гомон.
– Этого не было в ритуале! – Ассириец вскочил. – Танец не окончен!
Над головами прогремел раскат грома.
– Ей не терпится повидаться с богом, – цинично заявила женщина.
– Она есть Иштар! Она луна, которая прячется за облачком! – Юноша шагнул вперед – к солдатам, охраняющим жрицу.
Дерзкая женщина поднялась за ним, поймала его за руку и сказала солдатам:
– Он безумен! Он живет в моем доме. Не трогайте его! Я отведу его домой!
Но юноша вырвался, оттолкнув ее в сторону. Он рванулся вперед сквозь охрану, побежал через двор навстречу жрице. Он бросился к ее ногам, зарылся лицом в подол ее накидки.
Жрица замерла, глядя на юношу сквозь вуаль. В мгновение ока жрец Бела оказался рядом. Ногой он ударил юношу в лицо, отбрасывая его на ярд в сторону.
– Хо! Алрак! Друхар! Заберите этого человека! – крикнул он.
Два офицера, вынув мечи, подбежали к юноше. Жрецы принялись перешептываться. Толпа затаила дыхание. Юноша изогнулся, вскочил на ноги напротив жрицы.
– Иштар! – вскричал он. – Покажи мне свое лицо. Затем позволь мне умереть!
Она стояла молча, будто не видела и не слышала. Офицеры схватили юношу, заломили его руки. Но затем мышцы юноши наполнились силой. Он вырвался из хватки воинов и ударил жреца Бела промеж глаз, а затем вцепился в вуаль жрицы.
– Я не умру, пока не увижу твое лицо, о Иштар! – воскликнул юноша и сорвал вуаль прочь.
Кентон смотрел в лицо Шарейн.
Но не той Шарейн, которая была на корабле, полной пламени жизни.
Эта Шарейн смотрела на мир распахнутыми незрячими глазами, ставшими вместилищем сна. Ее разум был заперт в лабиринте иллюзий.
Пронзительно взвизгнул жрец Бела:
– Убейте этого человека!