И тут с биремы донесся вой, звериный, безумный. От этого звука даже вражеские солдаты оцепенели, булава Гиги замерла в воздухе.
На борт корабля Иштар… прыгнул черный жрец!
В тусклых глазах пламенели огни преисподней, изо рта воплем исторгались потоки черной ненависти. Он пронесся сквозь строй своих мечников, уклонился от удара булавы и помчался к Кентону.
Но Кентон был готов. Сверкнуло лезвие голубого меча, парируя удар черного жреца. Однако же Кланет опередил его – и удар прошел, клинок жреца вспорол старую рану в боку Кентона.
Кентон пошатнулся, чуть не выпустив меч из руки.
Издав победоносный вопль, Кланет замахнулся, чтобы нанести последний удар.
Но в этот миг Шарейн метнулась вперед, встав между Кентоном и жрецом и парировав его удар своим мечом. Кланет вскинул левую руку и вонзил зажатый в ней кинжал в грудь Шарейн.
Весь мир словно объяло багряное пламя, и в том пламени не было ничего, кроме лица Кланета. Не успел черный жрец шелохнуться – Кентон нанес стремительный удар. Клинок вонзился в плоть, срезал половину лица – щека повисла лоскутом, отверзая ужасную рану, – и воткнулся в плечо, дойдя до ключицы.
Меч черного жреца со звоном упал на палубу.
Второй удар Кентона пришелся на шею. Голова Кланета, срубленная с плеч, перелетела через фальшборт и упала в море. Лишь мгновение обезглавленное тело стояло неподвижно, кровь била фонтаном из обрубка шеи. А затем оно повалилось.
Но Кентон больше не видел ни своего заклятого врага, ни солдат с биремы. Он нагнулся над Шарейн, подхватил ее на руки.
– Возлюбленная моя! – Он целовал ее бледные губы, опущенные веки. – Вернись ко мне!
Ее глаза распахнулись, тонкие пальцы коснулись его щеки.
– Любимый! – прошептала Шарейн. – Я… не могу… Я… буду ждать…
Ее голова упала на грудь.
Кентон, стоя с мертвой возлюбленной на руках, оглянулся. Его окружили выжившие солдаты с биремы. Воины молча взирали на него, не двигаясь.
– Сигурд! – крикнул он, не обращая на них внимания.
Но у руля, где принял бой викинг, громоздилась лишь груда мертвых тел.
– Гиги! – прошептал он.
Но и Гиги уже не было! Там, где ниневиец орудовал своей исполинской булавой, остались лишь трупы.