Она лежала там… На белой палубе… Рядом с ямой гребцов… Игрушка, драгоценная фигурка, и из груди ее торчала рукоять крошечного кинжала…
Шарейн, которая подарила ему столько радости, столько наслаждения, столько страсти.
Фигурка без головы рядом с ней…
Кланет!
Кентон посмотрел на черную палубу… Но где же все мертвецы? На палубе лежали лишь три фигурки, одна из них с желтыми волосами, в изломанном доспехе. Сигурд и две воительницы, которые сражались вместе с ним! Но где солдаты, которых они сразили?
А в некотором отдалении от безголового тела черного жреца… лежал Гиги! Раскинув длинные руки, согнув короткие ноги! Он мертв – он тоже погиб!
Гиги! Рука Кентона коснулась его.
Вспышка боли в боку заставила его упасть на колени. Он опустил руку, и та наткнулась на древко.
Стрела! Кентон почувствовал, как из него уходит жизнь.
Другой рукой он ощутил, как корабль вздрогнул. Не веря своим глазам, Кентон смотрел на него. В тот самый момент, когда боль пронзила его бок, нос корабля исчез, растворился вместе с розовой каютой!
Корабль накренился. Каюта исчезла, вместе с ней исчезла черная палуба до самой ямы гребцов и вместе с ней Гиги!
– Шарейн! – всхлипнул Кентон, сжав фигурку в кулаке. – Любимая!
Корабль продолжал исчезать, истаяв почти до той границы, где лежала фигурка.
– Шарейн! – вскричал Кентон.
И слуги, разбуженные этим ужасным криком, помчались к его двери.
Собрав последние силы, он сжал пальцы, стиснул игрушку в руке… Он поднял ее к губам…
Теперь там, где раньше был корабль, не осталось ничего, лишь подставка в виде волн из ляпис-лазури с жемчужными волнами.
Он знал, что это значит. Бирема пошла на дно странного моря, увлекая корабль Иштар за собой. Как исчез символ, должен исчезнуть корабль – и, как исчез корабль, должен исчезнуть символ. И их не стало!
В дверь начали стучать, с той стороны раздались крики.
Кентон не обратил на них внимания.