— Глушат, да. Иногда они уменьшают помехи, чтобы послать нам сообщение и, может, получить от нас ответ, но потом снова запускают. У них шумовой генератор. Очень мощная штуковина, — он с уважением посмотрел на Майкла. — Ты откуда будешь?
— Я родился в Петербурге.
— Ах! — радист с улыбкой ударил себя в грудь и кивнул. — А я из Сталинграда… ну, когда я только родился, он еще Царицыном назывался. А ты хорошо говоришь по-английски.
— Ты тоже.
— Да. Мы тут русское красноречие не тратим на лишние уши, правильно? — он заговорщицки улыбнулся и протянул руку к ящику, где держал инструменты для радио, затем извлек оттуда самокрутку и предложил ее Майклу. — На, держи! Личный запас.
— Спасибо, — Майкл с благодарностью принял сигарету, но вовсе не потому, что собирался курить, а потому, что это был подарок от земляка.
Шум помех затих достаточно, для того, чтобы передать новое сообщение.
Майкл задумчиво потер подбородок.
Помехи все еще были слабыми — немцы ждали. И Майкл собирался сделать то, за что его запросто могли повесить на этом судне сотню раз. Но, так как жизнь Вессхаузеров была под его личной ответственностью, необходимо было принять важное решение.
— Скажи им, что они могут прийти, — приказал Майкл.
— Я не могу этого сделать! — воскликнул радист, продолжая говорить по-русски. — Я понимаю, что ты корчишь из себя тут большого зверя, но полномочий у тебя нет, — его взгляд невольно опустился на револьвер. — Если только ты, конечно, не собрался форсировать события…
Намек был понят.
— Что ж, ладно, — вздохнул Майкл, извлек оружие и поднял его. — Скажи им, что они могут прийти. Полагаю, они все еще находятся по левому борту от нас. Скажи, что к капитану Кённигу мы отнесемся справедливо, но мы — будем вооружены. И если нам дадут хоть малейший повод, мы разнесем наших визитеров в щепки. Давай!
Радист нахмурился, но передал сообщение на немецком языке, которым владел на удивление хорошо.
Пауза длилась примерно минуты две, и помехи за это время усилились. А затем искаженный голос снова прорвался сквозь шум, произнеся одно лишь слово:
И вновь зазвучали лишь помехи. Радисту пришлось убавить громкость.
— Итак, они в пути, — заявил он с кривой ухмылкой и ироничным фатализмом, понятным только истинному русскому человеку.
Глава восьмая. Приятный момент