Пепел Атлантиды

Уверенность смешалась с новым приливом тепла, и она постепенно вспомнила, что Прентис не мог исчезнуть.

Он просто спрятался. И она могла его найти. Главное – не сдаваться.

В ней разгорелась решимость, и она ухватилась за ветер, потянула, превращая его в перья – в великолепные синие крылья, трепещущие при малейшем колебании мысли, поблескивающие во тьме.

– Пожалуйста, Прентис, – передавала она. – Если не вернешься ради меня, вернись ради Вайли. Он любит тебя. Ты ему нужен.

Она умоляла его снова и снова, пока темнота не сжалась – пока она не обрела края. Границы, отражавшие ее слова и заполняющие пространство тихим бесконечным эхом.

Где-то в мыслях мелькнуло, что она уже сталкивалась с похожим эффектом, но Софи слишком сосредоточилась на добавлении новых образов, и не стала задумываться. Воспоминаний про Вайли у нее было мало – и многие из них оказались болезненными. Но Прентису стоило их увидеть.

Увидеть доказательство того, как сильно сын по нему скучает, и найти в себе силы вернуться.

Поэтому она показала ему, как спорит с разгоряченным Вайли об исцелении его отца, показала его отчаяние, когда он думал, что потерял Прентиса навсегда. Промелькнули даже раны, которые Вайли получил под пытками «Незримых». И закончила она последним увиденным воспоминанием, где Вайли цеплялся за ладонь отца и просил передать, что любит его.

– Он тебя ждет, – сказала она Прентису.

– Возвращайся.

– Возвращайся.

– Возвращайся.

Где-то далеко ее плечо сжали до боли – Киф предупреждал, что Прентис теряет контроль над эмоциями, – и под новым порывом она взмахнула крыльями, поднимаясь выше.

Но в сознании Прентиса слышалось только эхо. Тепло не ощущалось.

– Прошу, Прентис, – взмолилась она. – Ты нужен нам.

Она показала ему вину и отчаяние Алдена, раздражение и нетерпение Коллектива, скорбь и преданность Тиргана – и проблески его любви к Вайли.

Это не помогло, и тогда она добавила собственные эмоции – все слезы, которые она пролила из-за своей роли в его судьбе. Все кошмары. Все потраченные впустую дни.

– Ты что, не понимаешь, как ты нам важен? – спросила она. – Как сильно все тебя любят?

Может, ему нужно было доказательство.

Поэтому она собрала воедино абсолютно всю любовь, на которую была способна, и выплеснула ее во тьму раскаленным добела потоком.