Он больше не рисковал своим рассудком.
Потому что она исцелила Прентиса.
Но он не поправился моментально.
В его мыслях царил беспорядок – раздробленные фрагменты смешивались в беспорядочную, бессмысленную кучу. И как бы они ни старались помочь ему разобраться, хаос никуда не делся.
– Теперь дело за Прентисом, – вздохнул мистер Форкл, присаживаясь рядом с Софи на скамью на веранде. – Только он может разобраться в своем прошлом.
Блик с Призраком уже ушли. Делла тоже. А все остальные собрались на улице, давая Вайли, Прентису и Тиргану побыть наедине и обсудить произошедшее с Сирой.
– Но он ведь вернется к нормальной жизни? – спросила Софи.
– Норма – понятие относительное, – заметил Алден. Он не сводил взгляда с леса, в котором туманная дымка сгущалась час за часом.
Он не выглядел умиротворенным, как ожидала Софи. Скорее, задумчивым.
Фитц, подойдя, обнял отца.
– Теперь у Прентиса есть его здоровье, – сказал мистер Форкл. – И сын. И возможность начать с чистого листа. После изначального надлома сознание продолжает разрушаться, поэтому за прошедшие годы все его воспоминания исчезли. Представьте, как разбиваете стекло камнем. Один удар, и вы с легкостью соберете осколки воедино. А если ударить еще раз? И еще? И еще, и еще, и еще?
В его словах не было ничего удивительного. Но от столкновения с реальностью сердце Софи сдавило.
– И мы ничего не можем сделать?
– Если надеешься на быстрое исцеление, то нет, – покачал головой мистер Форкл. – Но я думаю, что нам всем нужно завести дневники памяти с воспоминаниями о Прентисе и с тем, что мы углядели в его сознании, а еще…
– Не соглашусь, – перебил Квинлин. – Он и так потерял больше десяти лет жизни – зачем терять еще столько же, копаясь в прошлом? Ему нужно восстанавливаться и двигаться дальше.
– Почему бы не попробовать и то и то? – парировала Лин.
– Потому что ничего хорошего из этого не выйдет. Случившееся не изменить. – Квинлин отошел в дальний угол веранды, скользя рукой по перилам. – Мы все видели, что стало с Грейди и Эдалин после смерти Джоли – неужели вы хотите, чтобы с Прентисом произошло то же?
– Мне кажется, пока рано гадать, как он отреагирует на потерю Сиры в долгосрочной перспективе, – тихо заметил Алден. – Но я сомневаюсь, что он захочет ее забыть.
– Я ничего такого не говорил, – возразил Квинлин. – Но он и так помнит достаточно. Подробности только усилят боль. Поэтому лучше рассматривать потерю памяти, как благословление – ведь так оно и есть.
Никто не знал, что на это ответить – даже Софи. Ее убивало, что Квинлин мог оказаться прав – что лучше оставить Прентиса с обрывками воспоминаний, чем причинять ему лишнюю боль.