Киф поднял одну бровь.
– Замётано… только если выиграю я, условия те же самые.
Ро зловеще осклабилась прямо у него перед носом.
– Начинаем.
Софи вздохнула и саркастически буркнула себе под нос:
– Эта затея просто обречена на успех.
Проводив Софи до здравпункта, ни Киф, ни Ро даже не заикнулись Элвину о недавнем пари… И, конечно, Софи не собиралась ничего ему рассказывать. Да и присутствовать при трагической развязке ему, скорее всего, не придётся, ведь к тому моменту она будет уже далеко от здравпункта.
И тут её осенило.
Она в самом деле скоро отсюда выйдет.
И в самом деле отправится домой.
– Последняя ночь, – напомнил Элвин, пока она давилась последними порциями лекарств.
– Знаю… Ты почти от меня избавился! В смысле… пока не начнутся вызовы на дом.
Он усмехнулся, потрепал её по голове и вручил Эллу.
– Отдохни. Завтра важный день.
Наверное, Силвени тоже почувствовала перемену. Той ночью Софи снилось, как они парят над снежными вершинами навстречу утренней заре. От этого зрелища стало легко и спокойно. А ещё затеплилась надежда. Когда в мире грёз всё вокруг озарилось солнечными лучами, возникло ощущение, словно всё начинается с чистого листа… Может, так оно и вышло, потому что тем утром, последним утром в здравпункте, протерев слипающиеся глаза, она обнаружила, что была не одна.
– Вернулись к образу Форкла? – спросила она, разглядывая грузную сморщенную фигуру на соседней кушетке. От съеденной морщиники всё тело раздулось, кожа растянулась и сморщилась, и он стал больше похож на пожилого человека, чем на эльфа. И как бы она ни присматривалась, ни единого следа магната Лето обнаружить не удалось.
– Кое-какие дела накопились, – пояснил он. – Так что пришлось перевоплотиться.
От знакомого сиплого с присвистом голоса у Софи ёкнуло сердце, хоть она и понимала, как это глупо. На самом деле сидящий напротив неё эльф был не кто иной, как директор школы с прилизанными волосами.
Но эти голос и лицо ей были знакомы всю жизнь. Надоедливый сосед, задававший слишком много вопросов, оказался её защитником и создателем.
Тот голос, которого она когда-то боялась, умолк навсегда.