– Я ничего не боюсь.
– Тебе даже умереть не страшно?
– Если моя жизнь послужит правому делу, значит в ней есть смысл.
– А ты не боишься, что придется убивать невинных людей?
– На свете нет невинных! Есть только предатели или герои. И я уже выбрал, на чьей я стороне.
– Тебе кажется, что ты знаешь правила игры, но это уже не игра, Момо. Это реальная жизнь.
– Вот именно. И я хочу ее исправить.
– Нет, ты хочешь ее уничтожить. Потому что она не похожа на ту, о которой ты мечтаешь.
– Я понимаю: ты меня испытываешь, это нормально. Но ты должен относиться ко мне серьезно.
– Скажи, ты молишься?
– Я молюсь, чтобы ты меня услышал. Огюстен, а как твое настоящее имя – имя в джихаде?
Я молча пожимаю плечами: это неизменно производит впечатление на Момо, который и не надеется услышать ответ. Человек с волчьими глазами наблюдает за нами из своего угла.
Момо шепчет:
– Это твоя группа устроила пожары прошлой ночью?
– Конечно нет.
Момо усмехается, глаза у него горят.
– Я так и знал.
– Ты знал? Откуда?
– О, я могу много чего тебе рассказать…
И внезапно этот мрачноватый подросток превращается в ребенка, которым был еще несколько месяцев назад и который сейчас обволакивает меня ласкающим, прямо-таки женским взглядом. Я бормочу, пытаясь найти выход из положения: