…Хилькевич позвонил мне домой в пятницу.
— Не хотите погулять, Михаил Иванович? — предложил. — Погода замечательная. Выходите, буду ждать у подъезда.
За окном шел мокрый снег, и назвать это замечательной погодой, было странно. Я догадался, что случилось нечто экстраординарное.
— Не хочу тревожить Викторию Петровну, — объяснил полковник, едва мы отошли от дома. — Сами скажете. Вам нельзя ехать в Москву — задержат прямо на вокзале. Обоих. Делегация в Германию — повод выманить вас из Минска. Здесь вас в обиду не дадут — есть указание первого секретаря ЦК. А вот в Москве… — он развел руками.
— Информация точная? — спросил я.
— Более чем, — кивнул он.
— Не отстали, суки! — сплюнул я. — Жаба задушила — валютки захотелось. Ваши предложения, Николай Сергеевич?
— Сообщите министру, что отказываетесь от поездки, скажем, по семейным обстоятельствам. Пусть отправляются без вас. Сами затаитесь. Место, если нужно, подберем.
Мне, что, прятаться как зайцу? Ладно, одному, но с беременной женой?
— Нет, — покачал я головой. — Есть другой план. Но сначала ответьте: вы со мной?
— Я дал слово! — обиделся полковник. — Не хочу, чтоб вы думали плохо о сотрудниках КГБ — среди них много честных и порядочных людей. Только те, кто затеял эту мерзость — подлецы и негодяи. Буду рад поломать им планы.
— Тогда слушайте меня. Я отправляюсь в Москву… — он дернулся, но я жестом попросил его помолчать. — Но не в воскресенье, а в субботу. Буду там на сутки раньше — в этот день меня не ждут. Сможете приобрести два билета на поезд?
— Без вопросов, — кивнул он. — Почему не на самолет?
— Там билеты именные, информация может ускользнуть[1].
— Понял, — сказал полковник, с уважением глянув на меня.
— Мне понадобится квартира в Москве — дня на два-три. В гостинице останавливаться нельзя — их прочешут в первую очередь.
— Найдем, — вновь кивнул он. — Но зачем в столицу? Прямо в пасть льву!
— Слыхали поговорку: «Все дороги ведут в Москву»? Из нее тоже.
— Только не идите к евреям! — попросил он. — Их проверят в первую очередь. В Москве знают о ваших контактах с Лившицем.
— Я не собираюсь в Израиль. А куда отправлюсь, извините, не скажу. Меньше знаешь — крепче спишь.