— Так точно, сеньор! — щелкнул он каблуками. — Кабо[7] роты снабжения. Ездил на грузовике, возил продукты и боеприпасы. Когда британцы высадились на острова, попал в плен. Они обращались с нами, как со скотом, — лицо его посмурнело. — Заставляли разминировать поля. Когда один из наших подорвался, его пристрелили, чтобы не лечить[8]. Шлюхины дети! У меня к вам просьба, сеньор.
— В машине скажешь, — поспешил я, заметив, что в холл вытекает толпа зрителей. Сейчас окружат, засыплют просьбами — не отобьешься. Знаем. Торопливо попрощавшись с Серхио, мы с Викой поспешили к «кадиллаку» и успели заскочить в салон прежде, чем из дверей телецентра показались преследователи.
— Вы сказали, что готовы помочь ветеранам войны, — продолжил Алонсо, когда мы отъехали достаточно далеко.
— У тебя проблемы со здоровьем? — удивился я. Больным наш водитель не был — я его просканировал еще при первой встрече. Привычка.
— Нет, сеньор, проблема у моего друга. Мы вместе воевали, а затем были в плену на островах. Тененте[9] командовал нашим взводом. Очень справедливый человек — никого зря не наказывал, заботился о солдатах. Мы всегда были сыты, одеты и обуты, а ведь так было не у всех. На складах всего хватало, а солдаты ходили в рваных ботинках[10]. К сожалению, тененте не повезло. Миной ему оторвало ступню.
— Я не смогу вырастить ему новую.
— Речь не о ноге, — вздохнул он. — Тененте пьет. Из армии его, понятное дело уволили, назначив пенсию, но она небольшая. Отсутствие ступни не мешает Диего работать. Он умный и образованный человек, окончил военное училище. Таких охотно берут на государственные и частные предприятия, но никто не хочет держать пьяницу. Диего регулярно уходит в запои. Его увольняли, а в последнее время перестали принимать вовсе — знают о его слабости.
— Излечить от пристрастия к спиртному можно только в случае, если алкоголик сам того желает, — сказал я.
— Он хочет, сеньор! Сам об этом говорил. Сколько раз пытался прекратить! Ничего не получается.
— Диего сейчас в запое?
— Нет, сеньор. Но это ненадолго.
— Отвезите нас к нему. Далеко живет?
— У меня, сеньор. Диего нечем платить за квартиру. Вернее, есть, но он пропивает пенсию, потому я поселил его у себя.
Хороший ты человек, Алонсо. Не каждый согласится приютить алкоголика, да еще заботиться о нем.
— Вези! — сказал я.
— Только я с вашего разрешения позвоню, — попросил водитель. — Чтобы никуда не уходил.
А еще прибрал в комнате. Там же холостяки живут. «Кадиллак» притормозил у телефонной будки, Алонсо выскочил, сделал короткий звонок, и мы отправились по нужному адресу. Водитель проживал в районе, застроенным однотипными многоэтажными домами типа наших хрущевок. Редкость для Буэнос-Айреса, к слову. Здесь каждый квартал имеет свой архитектурный стиль. Автомобиль свернул во двор и осветил фарами играющих в футбол мальчишек — они занимались этим в свете уличного фонаря. Вот же фанаты! Увидав лимузин, мальчишки бросили играть и подбежали к нам. Алонсо вышел, что-то сказал и протянул старшему купюру. Та мгновенно исчезла в лапке подростка.
— Присмотрят за машиной, — сказал нам. — Район здесь не самый благополучный. Следуйте за мной, сеньор и сеньора.
Тененте оказался мужчиной лет тридцати с небольшим, полноватым, со слегка одутловатым лицом. Ну, так пьет… Ходит, прихрамывая — протез. Вежливо поздоровавшись, он с любопытством уставился на Вику.
— Не будем терять время, Диего, — предложил я, когда мы расселись в небольшой комнате, похоже, что единственной в квартире. — Алонсо сообщил вам, кто я и для чего прибыл?