Настоятельница помотала головой, уже окончательно ничего не понимая.
– При чем тут птички и пчелки?
В Ромее таких выражений не употребляли. Даже и в голову не приходило.
– Теперь уж и неважно, – Матильда зябко куталась в кружево. Заодно и руки закрывала, чтобы не было видно запястий. – Так вы помолитесь за моего мужа и будущих детей?
Настоятельница скрипнула зубами, истолковав намеки в нужном Малене ключе.
– Ты замужем? И кто же счастливый избранник?
Матильда улыбнулась.
– Матушка Эралин…
Хотел бы Лоран Рисойский подставиться больше – не получилось. Но именно в этот момент он вошел в кабинет.
– Мария-Элена, душа моя, у нас гости? Матушка, благословите.
– Мир душе твоей, сын мой.
– Аэссе, – отозвался Лоран, вполне фривольно устраиваясь на столе. Матильда подавила желание ткнуть его в зад ножичком для разрезания бумаги. И убрала руки от чернильного прибора. А то чешутся… – Что привело вас в наш дом, матушка Эралин?
Настоятельница встала.
– Вопросы. На которые я уже получила ответы, как мне кажется.
– Да?
– Да. И мне пора.
– Может, останетесь пообедать? – предложила Матильда. – Я даже пожертвую на монастырь… сколько мы можем пожертвовать без ущерба для нас?
Вопросительный взгляд уперся в Рисойского.
Лоран пожал плечами.
– Не знаю. Надо посмотреть, может, десятку золотом…