Черный дом,

– Слушай, – говорит Мышонок.

– Я слушаю.

Мышонок, похоже, собирается с силами. Под пледом по телу пробегают волны дрожи; как догадывается Джек, это судороги. Где-то тикают часы. Где-то лает собака. На Миссисипи гудит корабль. Если убрать эти звуки, останется тишина. За всю свою жизнь Джек может припомнить только одну схожую ситуацию: он в больнице Беверли-Хиллз, в ожидании, пока его мать поставит точку в долгом процессе умирания. Где-то Тай Маршалл ждет своего спасения. Во всяком случае, надеется, что его спасут. Где-то Разрушители напряженно трудятся, стремясь уничтожить ось, на которой вращается все существующее. Здесь же маленькое замкнутое пространство со слабыми вентиляторами и удушающим запахом.

Глаза Мышонка закрываются, снова открываются. Фокусируются на вновь прибывшем, и Джек внезапно понимает, что ему вот-вот откроют великую истину. Кубик льда исчез изо рта: то ли Джек его разжевал, то ли проглотил, не заметив, а взять второй он не решается.

– Давай, дружище, – подает голос Док. – Выкладывай, что хотел, а потом я вколю тебе еще один шприц. Средство хорошее. Может, ты поспишь.

Мышонок словно не слышит его слов. Глаза не отрываются от глаз Джека. Рука крепче сжимает руку Джека.

– Не… покупай самое дорогое оборудование, – говорит Мышонок, и опять облако вонючего воздуха выходит из его легких.

– Не?..

– Большинство людей перестанет варить пиво… через год или два. Даже те, для кого это хобби. Варить пиво… не для дилетантов.

Джек смотрит на Нюхача. Тот отводит взгляд.

– Он то в сознании, то в забытьи. Потерпи. Подожди.

Пальцы Мышонка сжимаются еще сильнее, потом расслабляются, когда Джек уже думает, что больше не выдержит этой медвежьей хватки.

– Возьми большой котел, – советует ему Мышонок. Его глаза вылезают из орбит. Красные тени появляются и исчезают, появляются и исчезают, летят по изогнутому ландшафту глазных яблок, и Джек думает: «Это его тень. Тень Алого Короля. Мышонок одной ногой в его дворце». – Как минимум… на пять галлонов. А для ферментации хороши пластиковые охладители воды… они легче стеклянных и… я весь горю. Господи, Нюхач, я весь горю!

– К черту, я ему сделаю укол. – Док открывает свой саквояж.

Нюхач хватает его за руку:

– Рано.

Кровавые слезы выступают на глазах Мышонка. Черные червяки вроде бы выпускают щупальца, которые жадно тянутся к красной влаге.

– Клапан ферментации, – шепчет Мышонок. – Томас Мертон – дерьмо, не слушай тех, кто говорит другое. Ни одной ценной мысли. Надо стравливать избыточное давление и не пропускать пыль. Джерри Гарсия – не Бог. Курт Кобейн – не Бог. Аромат духов, который он чувствует, – не его мертвой жены. Король положил на него глаз. Горг-тенаббала, и-ли-ли. Опопанакс мертв, да здравствует опопанакс.

Джек наклоняется ниже, в зловонное дыхание Мышонка:

– Кто чувствует духи? На кого положил глаз Король?