Черный дом,

22
18
20
22
24
26
28
30

– Безумный Король, плохой Король, грустный Король. Ринг-адинг-динг, все славят Короля.

– Мышонок, на кого положил глаз Король?

– Я думал, вы хотели узнать… – встревает Док.

– На кого? – Джек не знает, о чем речь, но нутром чует, что это важно. Кто-то недавно говорил что-то подобное? Дейл? Тэнзи? Или, упаси бог, Уэнделл Грин?

– Еще нужен шланг для слива осадка, – уверенно продолжает Мышонок. – Он понадобится по завершении ферментации! И нельзя разливать пиво в бутылки с завинчивающейся пробкой! Ты…

Мышонок отворачивается от Джека, утыкается лицом в плечо, раскрывает рот и блюет. Медведица кричит. Блевотина гнойно-желтая и испещрена черными точками, похожими на гной в уголках глаз Мышонка. Они живые.

Нюхач торопливо выходит из гостиной, и Джек, как может, прикрывает Мышонка от солнечного света, которым залита кухня.

Хватка Мышонка ослабевает.

Джек поворачивается к Доку:

– Вы думаете, он уходит?

Док качает головой:

– Просто отключился. Старина Мышонок так просто не уйдет. – Он мрачно смотрит на Джека. – Если бы от этого был прок, мистер Полисмен. Не будет – вина ляжет на вас.

Нюхач возвращается с тряпками, на его руках – зеленые резиновые перчатки. Молча он собирает тряпками блевотину между плечом Мышонка и спинкой дивана. Черные точки больше не шевелятся, и это хорошо. Было бы лучше, думает Джек, если б они не шевелились с самого начала. Он замечает, что блевотина проела обивку дивана, как кислота.

– Я хочу на пару секунд убрать плед, – говорит Док, и Медведица сразу встает, с миской со льдом в руках. Отходит к одному из стеллажей, поворачивается к дивану спиной, ее трясет.

– Док, мне это надо видеть?

– Я думаю, да. Я думаю, вы даже теперь не представляете себе, с чем имеете дело. – Док берется за плед и вытаскивает его из-под обмякшей руки Мышонка. Джек видит, как что-то черное вылезает из-под ногтей умирающего. – Помните, мистер Полисмен, все это случилось лишь пару часов назад.

Он откидывает плед. Стоя спиной к ним, Сюзан «Медведица» Осгуд смотрит на труды величайших западных философов и плачет. Джек пытается сдержать крик, но у него ничего не выходит.

* * *

Генри расплачивается с таксистом, входит в дом, набирает полную грудь холодного – система кондиционирования функционирует отлично – воздуха. В доме легкий сладковатый аромат, и он убеждает себя, что это запах свежесрезанных цветов, к ним миссис Мортон питает слабость. Он знает, что это заблуждение, но сейчас не хочет иметь дело с призраками. Настроение у него заметно улучшилось, и он знает почему: приятно сказать парню с ESPN, что он может засунуть свое предложение в известное ему место. Для человека это праздник, особенно если у человека есть любимая работа, две кредитные карточки, на которых никогда не иссякают деньги, и графин ледяного чая в холодильнике.

Генри идет на кухню, пересекает холл, гостиную, выставив перед собой руку, на случай, если миссис Мортон что-то переставила. В доме тишина, не считая шепота кондиционера, мерного гудения холодильника, звука его шагов…

…и вздоха.