Годсгрейв

Двери распахнулись, и Мия взглянула на море любопытных лиц. В зале присутствовали сотни людей – сливки общества, собравшиеся красивыми группками или разлегшиеся на диванах по всему просторному помещению. Зал был мраморным, с фресками, высокие окна открыли, чтобы впустить прохладный неночной ветер. Тарелки ломились от снеди, кубки до краев полнились вином, стены источали богатство.

Мия знала этот мир. В конце концов, она в нем выросла. Дочь из костеродной семьи, воспитанная в подобной роскоши. Столько богатства и так мало рук, обладающих им. Королевство слепцов, возведенное на спинах сломленных и раненых.

И никто из рожденных в нем никогда не подвергал это сомнению.

Губернатор Мессала стоял в центре зала – привлекательный итреец с пронзительными темными глазами. Все диваны поставили вокруг его, гостей посадили в соответствии с их статусом. Мия увидела донну Леону и Аркада на почетном месте справа от губернатора. Позади них стоял Фуриан, одетый в железный нагрудник, наручи и поножи в форме крыльев сокола. Чемпион чуть ли не клокотал от злости, глядя на Мию с ненавистью в глазах.

Но когда она посмотрела на него, то все равно почувствовала… тот голод…

То вожделение.

Мия обратила внимание на других сангил в зале, узнавая их символы. Грузный мужчина с мечом и щитом Коллегии Траяна. Однорукий здоровяк мог быть только Филлипи, бывшим гладиатом, который открыл собственный манеж. И там, среди них, Мия увидела тучного мужчину в сюртуке с вышитыми золотыми львами. Она мгновенно его узнала – того, кто предложил купить ее за тысячу сребреников и уступил из-за одной монеты.

Леонид.

Мия заметила, что он по-прежнему сидел близко к Мессале, хоть и не выставлял своего бойца на Ультиме. Это вновь ее озадачило, как и откровение Леоны, что губернатор давно отдавал предпочтение Львам Леонида. Окинув взглядом зал, любой другой увидел бы обычный банкет. Но Мия видела паутину – липкие нити закручивались вокруг гостей, посылая вибрации в самый центр. А в нем расположилась донна Леона с кубком у губ, беспечно сидя по правую руку от паука.

Сам Леонид во многом казался непримечательным. Возможно, питавшим слишком сильное пристрастие к еде и алкоголю, но не чудовищем. Он попивал вино и нарочито зевал, делая вид, что не замечает появления Мия. Но она видела, что он наблюдал, его блестящие голубые глаза, доставшиеся в наследство дочери, ничего не упускали из виду.

«Таким образом самые опасные чудовища добиваются своего, – осознала она. – Пытаясь выглядеть так же, как все остальные».

Рядом с Леонидом стоял его лысый дородный экзекутор Тит, шелковая рубашка натягивалась на его крупных ручищах. А за ним Мия приметила зловещую фигуру, ростом как минимум в два с хвостиком метра, одетую в плащ с капюшоном, несмотря на жару.

«…Его чемпион?»

– Милая Ворона.

Голос губернатора отвлек Мию от размышлений.

– Подойди же, – позвал он. – Пусть Стормвотч посмотрит на свою спасительницу.

Мия промаршировала в зал, как и приказали, в ногу с ней пошла стража. Гости были не настолько глупыми, чтобы ей аплодировать – в конце концов, Мия собственность, а хозяева не хлопали, когда питомец успешно исполнял трюк. Но она все равно чувствовала аркимические разряды в воздухе; любопытство, восхищение, даже желание. Всего перемену назад десятки тысяч людей топали ногами и выкрикивали ее имя. Это придавало ей некую важность, осознала девушка. Тот же магнетизм, который Аркад носил в качестве доспехов, которого стремились достичь другие гладиаты в зале. Пускай первобытный. Пропитанный кровью.

Но все равно это сила.

– Поздравляю, милая Ворона, – сказал Мессала, – и благодарю от имени жителей нашего города. Ты не только устроила нам небывалое представление, но и, с помощью своего мастерства и смелости, спасла множество жизней наших граждан от катастрофы. – Губернатор поднял кубок, и многие гости тут же к нему присоединились. – Да благословит и сохранит тебя Аа, и пусть Цана всегда будет направлять твою руку.

Мия поклонилась.