Годсгрейв

Мужчина кивнул, забрал гладиус у соседнего стража и подкинул его Мие. Схватив его прямо в воздухе, она взглянула на донну Леону, которая просто ободряюще кивнула, в то время как Фуриан – явно раздраженный, что его затмили – сердито смотрел на Мию из-за спины домины. Слуги губернатора расчистили пространство в центре комнаты, и Мия заняла позицию, подняв меч и пытаясь отмахнуться от своих опасений. Страж достал собственный гладиус и, поклонившись губернатору, сосредоточился на противнице.

– Прошу прощения, уважаемый губернатор, – раздался голос. – Могу я вмешаться?

Все взгляды обратились к сангиле Леониду, который поднялся с дивана и низко поклонился.

– Да, любезный Леонид? – ответил Мессала.

– Вы щедрый хозяин, и я не хочу оскорбить ваших людей, – сказал Леонид. – Но если мы хотим увидеть Спасительницу Стормвотча во всей красе, могу я предложить ей скрестить сталь с тем, кто обучен искусству арены? – Леонид посмотрел своими блестящими глазами на дочь. – Если только сангила Вороны не считает, что она не соответствует поставленной задаче?

Леона взглянула на отца поверх голов гостей, ее лицо – маска полного спокойствия. Но волосы Мии встали дыбом. Теперь она увидела подстроенную ловушку. С помощью пары ласковых слов Мессала обманом заставил Леону вручить Мие меч в руки, и теперь Леонид мог выставить свою дочь трусихой, если она откажется от брошенного вызова. Тем не менее она знала, что мужчина не так глуп, чтобы предлагать поединок без какого-либо преимущества.

Похоже, донна и сама наконец-то осознала опасность, переводя взгляд с хозяина дома на своего отца и храня молчание слишком долго.

– Она мешкает? – Леонид улыбнулся гостям. – Конечно, ее можно понять. У Коллегии Рема всего три венка за душой, а Ворона не более чем младенец на арене. Быть может, нашей спасительнице требуется пара перемен, чтобы подлечить крылышки, прежде чем она вновь сможет бороться, а?

Мия увидела, как Аркад что-то шепчет на ухо донны. Но Леона раздраженно подняла руку, и мужчина замолчал. Она вновь окинула взглядом помещение, лица собравшихся костеродных – людей, среди которых она сидела бы как равная, если бы по-прежнему была замужем за судьей. Покровителей, в которых нуждалась ее коллегия, чтобы оставаться на плаву. Мия видела отчаянное желание впечатлить в ее глазах. То же желание, которое заставило женщину бездумно поднять стоимость в Садах, тратиться не по средствам, одеваться так, будто она посещала званые ужины каждую перемену. И когда сердце Мии ухнуло от зрелища того, как ее домину легко обвели вокруг пальца, а за зубами загромыхало предупреждение, Леона кивнула и улыбнулась.

– Я лишь хотела избавить тебя от позора, сангила Леонид. Но я с радостью приму твое предложение. Моя кровавая красавица сразится с любым мужчиной из твоего манежа, сталь к стали.

– Мужчиной? О нет, моя дорогая, ты неправильно меня поняла. – Леонид подозвал человека в мантии с капюшоном, стоявшего за ним. – Я планировал не выставлять свою Ишках до следующего «Венатуса», поскольку приобрел ее совсем недавно. Но ради любезного губернатора Мессалы, и сражаясь э навиум, я не вижу риска в небольшом показательном выступлении, чтобы подогреть аппетит.

Он повернулся к фигуре в капюшоне и тихо сказал:

– Будь с ней ласковой, моя львица.

По залу прошла волна взбудораженного ропота, когда боец Леонида вошел в круг для спарринга. Такого сюрприза никто не ожидал – увидеть, как чемпионы скрещивают мечи для личной забавы костеродных. Гости широко улыбались, обнажая потемневшие от вина зубы, их пульс участился при мысли о крови и зрелищах. Мия подняла меч, на лезвии отразился солнечный свет.

– Леди и джентльмены, дорогие хозяева, – сказал Леонид, театрально взмахнув рукой. – Позвольте представить вам последнее приобретение в моей коллекции. Противник свирепее, чем сама Черная Мать, ужас среди ее вида, чье имя означает саму «смерть» на языке доминиона. У меня ушли годы, чтобы заполучить такой приз, но за все свое время в ложах арены я никогда не видел ей равных. Представляю вам моего нового чемпиона и следующего победителя «Венатуса Магни»… Ишках Изгнанницу!

Леонид опустил руку. И когда толпа ахнула от любопытства, его претендентка скинула мантию, чтобы явить себя.

– Четыре Дочери… – выдохнул кто-то.

– Всемогущий Аа… – раздался еще один шепот.

«Зубы Пасти…»

Мия с трудом сглотнула, ее тень пошла рябью.