Годсгрейв

– Как я могу тебе доверять? – спросила Мия. – После всего, что ты сделала?

– Если бы я желала тебе смерти, Мия…

– Я не говорю о том, чтобы доверить тебе свою жизнь, Эшлин.

Мия взглянула на ее часто поднимающуюся грудь, представила сердце внутри нее. Гадая, громыхало ли оно так же сильно, как ее собственное, или все это было просто способом достижения цели.

Эшлин подняла руку к лицу Мии. Ее пальцы задели щеку, вызывая головокружительный прилив теплоты, который не имел никакого отношения к солнечному свету или выпитому вину. Ваанианка подалась вперед, взгляд опустился к губам Мии. Ее дыхание участилось, лицо находилось всего в сантиметре от девушки, в паре миллиметров. И тогда Мия посмотрела в другую часть комнаты и

шагнула

в тень

от занавесок.

Затем раздвинула их и распахнула окно, голова кружилась от алкоголя, от шагов между тенями, от всего. Эш позвала ее по имени, но Мия проигнорировала ваанианку, перелезла через подоконник и спустилась по стене – быстрая, как утреннее прощание между любовниками.

Призвав к себе Эклипс, она накинула тьму на плечи и голову и прокралась по неночным улицам. Из окон таверн и дверей сигарилловых клубов по-прежнему доносились тосты в честь ее победы, раскатываясь эхом по воздуху. Страх вытекал из нее, как яд из раны, пока Эклипс плыла в тени хозяйки, делая ее расчетливой, сильной и бесстрашной.

Мия не могла доверять Эшлин Ярнхайм. В этом она не сомневалась. А вот мысли о том, как она будет стоять над трупами людей, уничтоживших все, что она любила? Чувству холодной стали в руке, теплой крови на лице и знанию, что все, ради чего она трудилась последние семь лет, наконец-то находилось на расстоянии вытянутой руки?

Этому Мия могла доверять.

Ничто другое не имело значения.

Девушка провела рукой по щеке, которой коснулась Эшлин, ее кожу по-прежнему покалывало.

«Ничто».

Глава 19

Сдача

Мию позвали перед подачей десерта.

Донна Леона приказала ей ждать в небольшом холле в служебном крыле палаццо губернатора. У двери дежурил стражник. Ей принесли простой ужин и разбавленное водой вино, пока гости в банкетном зале наслаждались аперитивом из фаршированных перепелиных сердец, маринованных в бренди, а затем основным блюдом – жареной медорыбой и королевской клешней, тушеной в золотом вине.

Мия знала, что Квинт Мессала просидел на посту губернатора Стормвотча шесть лет – его назначили вскоре после Восстания Царетворцев. Поскольку он был другом детства консула Скаевы и потомком одной из двенадцати знатных семей республики, его богатство и власть служили поводом для зависти всех, кто знал губернатора, и, похоже, Мессала был только рад раздуть это чувство. Мия не могла вспомнить более расточительной вечеринки или более роскошного дома. Комната, в которой она сидела, была украшена замысловатым гипсовым рельефом, сусальным золотом и люстрами из двеймерского хрусталя. Костюму мужчины, который подал ей ужин, могли бы позавидовать большинство костеродных донов.