Годсгрейв

– О да… да…

Мия медленно, как тающий лед, спустилась ниже. Провела языком по линии горла, улыбаясь, когда Эш выгнула спину и поджала пальцы ног. Спустившись к набухшей груди, взяла ее в рот, облизывая и всасывая, при этом не прекращая работать рукой между бедер. Внутри нее горела жажда, царила засуха пустыни, и был лишь один способ ее утолить. Мию притягивало вниз сладкой, мрачной гравитацией.

Всегда и только вниз.

Эш распласталась на матрасе и стонала, пока девушка продолжала свой спуск, оставляя тягучие, томные поцелуи на ее ребрах и животе. Мия ненадолго остановилась, выводя кончиком языка пламенные круги вокруг пупка, пальцы рисовали легкие узоры на коже Эшлин. Она вдохнула аромат лаванды и головокружительный запах ее желания.

– Пожалуйста, Мия, – выдохнула ваанианка.

Ниже, ниже к гладким раздвинутым ногам, лаская Эшлин языком и подбираясь все ближе к опьяняющему источнику жара. На впадинке между бедром и пахом Эш была небольшая темная родинка, и Мия медленно ее облизала, мрачно улыбаясь.

– Что «пожалуйста»? – прошептала она.

– Пожалуйста, Мия…

Та поджала губы и легонько подула на свою цель, от чего Эшлин задрожала. Мию уже пробовали на вкус раньше, но сама она никогда этого не делала; предвкушение свернулось в ее животе и вызывало трепет по всему телу. Она хотела оттянуть время, насладиться каждой секундой, каждым острым ощущением, но Эш запустила руку в ее волосы и, прерывисто ахнув, опустила голову ниже.

Шелковая мягкость, увлажненная похотью, раздвигающаяся под нажимом ее поцелуя. Мия неторопливо водила языком вверх и вниз по складкам Эшлин. Та охала и ахала, поднимая бедра выше и крепче прижимая к себе голову Мии. Девушка чувствовала себя изголодавшейся, изнывающей от жажды; ее полностью поглотил вкус ваанианки, теплый нектар на языке. Наслаждаясь ее стонами, Мия ущипнула набухшие соски, провела руками по груди, впилась пальцами в ягодицы.

Когда она увеличила темп, Эшлин потерялась в себе, глаза закатились, тело наполовину свисло с кровати, с уст срывался торопливый шепот: «не останавливайся, не останавливайся». Мия никогда еще не знала такой силы; каждое ее движение, каждое прикосновение языком или губами встречались стонами, мольбами, трепетом по всему телу.

Время потеряло всякое значение, каждая секунда могла длиться год, каждый год длился ровно в течение одного удара сердца. Между девушками нарастал жар, от которого Эш поднялась даже выше, стала жарче, ярче, ее стоны – громче, протяжнее, пока она не натянулась, как струна, выгнув спину и сдавив голову Мии между ног. Каждая мышца напряглась, носочки вытянулись вверх, и ваанианка закричала так, будто наступил конец мира.

После этого все тело Эш обмякло, дыхание выходило рывками. Мия продолжала выводить легкие круги, наслаждаясь ее вкусом и силой своего маленького триумфа. Ухмыльнувшись, она сильнее лизнула языком складки Эш, от чего та простонала: «Хватит, Богиня, хватит», и сдалась, когда девушка ласково притянула ее к себе. Эшлин обняла Мию, их тела слились воедино, тонкие руки обвили талию, губы сомкнулись в еще одном затяжном, голодом поцелуе. На их языках смешивался вкус ваанианки, и Мия почувствовала, что тонет в нем, ее веки с трепетом закрылись. Все было так правильно, сладострастно и блаженно, что она не хотела, чтобы это когда-нибудь заканчивалось.

Но затем Мия ахнула, Эшлин шлепнула ее по заднице и прикусила губу достаточно сильно, чтобы чуть не пролить кровь.

– Ай! – дернулась Мия. – За что?

– За то, что заставила меня умолять, – насупилась ваанианка.

– О? – Мия улыбнулась, касаясь губ Эшлин. – Что-то я не слышала жалоб в тот момент.

– Не дай этому вскружить тебе голову, Корвере. Новичкам везет.

– Неужели?

Ее тихий смех перешел в легкий трепет, когда Эш уткнулась ей в шею.