Годсгрейв

«Из достоверных источников среди моих деловых партнеров я узнал, что Коллегия Рема имеет серьезную задолженность перед своими поставщиками. Чтобы избавить себя от унижения, что мою дочь потащат в суд как должницу, я позволил себе выплатить все долги твоим кредиторам и объединил их в единую сумму, которую ты теперь должна выплатить Коллегии Леонида с еженедельно увеличивающимся процентом».

Глаза Леоны округлились.

– Что?

«Твое первое погашение в количестве трех тысяч двухсот сорока трех серебряных священников я жду к концу месяца, ровно через три недели. Если ты не предоставишь указанную сумму, у меня не останется иного выбора, как запросить карательную компенсацию через магистратский суд и претендовать на владение твоей коллегией, имуществом и другими финансовыми активами в качестве возмещения.

Пожалуйста, не думай, что я держу зло или гнев на тебя в своем сердце, моя дорогая. Это, как ты мне однажды сказала, просто бизнес».

Юноша взглянул на Леону и закончил дрожащим голосом:

«Если бы только твоя покойная мать могла увидеть, как многого ты добилась. Со всем уважением, твой любящий о-отец Леонид».

Во дворе воцарилась такая тишина, что Мия могла бы услышать вздохи Мистера Добряка. Глядя на гонца, она поняла, что бедный ублюдок понятия не имел о содержании письма. Судя по лицам Волнозора и Отона, малец наверняка ожидал, что его потащат по склону и скинут в море.

– О-он также пожелал, чтобы я передал вам подарок, ми донна, – сказал юноша. – Чтобы отпраздновать вашу победу.

Потянувшись в мешок, гонец достал бутылку золотого вина и поставил ее на песок. На кроваво-красной этикетке сбоку значился год урожая.

«Албари, семьдесят четвертый».

Увидев этикетку, Леона вся содрогнулась от гнева. Мия не знала причины, но на донну вид этой бутылки подействовал, как вид крови на белого драка. Она с явным усилием сделала глубокий вдох, и лишь дрожь кулаков выдавала ее ярость. А затем, выпрямив спину, ответила юноше обычной формальностью:

– Передай моему отцу премного благодарностей. И скажи, что во вмешательстве магистратов нет нужды. Он получит свои деньги к концу месяца. Это я обещаю.

– Да, ми донна, – гонец поклонился, на его лице читалось облегчение.

– Можешь идти, – сказала она холодным, стальным голосом.

Юноша снял шляпу и пошел так быстро, как только мог.

– О, и мальчик? – крикнула Леона.

Тот обернулся, слегка кривясь и поднимая бровь.

– Д-да, ми донна?

Леона провела рукой по новым доспехам Мии, ее пальцы задержались на рукояти кинжала.