Глаза Мии округлились, ответ пришел к ней во плоти.
– Это «погребальная песнь», – ахнула она, поворачиваясь к Пальцу.
– Ты…
– Да, блядь, уверена! У тебя есть коровье молоко на кухне? Или сливки?
– …Есть козье молоко для чая донны.
– Вскипяти его. Все, что есть. Сейчас же.
– Но я…
–
Повар побрел на кухню, а Мия начала перебирать баночки и пузырьки Личинки. «Погребальная песнь» – смертельный яд, и его довольно трудно приготовить, если не знаешь, что делаешь. Но это один из первых токсинов, который научил варить Мию Меркурио, и хоть антидот не был широко известен, для Клинка Матери Священного Убийства он не составил проблем. Радуясь, что донна позволила Личинке обновить запасы, Мия шарила по полкам и хватала нужные ингредиенты.
«Ярколист. Суходоль. Молочный чертополох…»
– Четыре Дочери…
Девушка обернулась и увидела донну Леону в сорочке, стоящую в двери лазарета. За ней маячила магистра, ее лицо исказилось от ужаса. В крепости продолжала звенеть тревога.
– Что, во имя Всевидящего… – выдохнула Леона.
– Яд, – ответила Мия. – «Погребальная песнь», подсыпали в ужин. Времени мало. Не могу найти гребаный нитрат серебра… У вас есть зеркало?
Донна смотрела на Личинку, наблюдая, как из уголков ее губ стекает кровь.
– Леона! – рявкнула Мия. – У вас есть зеркальце?
Женщина моргнула и перевела взгляд на Мию.
– Д-да.
– Несите его на кухню. Сейчас же! – Мия повернулась к стражам, стоявшим за своей госпожой. – Ты – неси Личинку, вы двое – несите Мечницу. Быстрее!
– Делайте, как она говорит! – крикнула Леона.