Танцующая с бурей

ОН – РУКА, НАНОСЯЩАЯ УДАР.

Да.

Юкико нагнулась и выдернула свой танто из лужицы загустевшей крови. В небесах снова грянул гром, едва не расколов мир, и Юкико вздрогнула. Она сунула лезвие в ножны и вытерла слезы с глаз.

Пришло время отсечь эту руку.

Часть III. Кровь

Мы те, кто еще здесь: Кланы, рожденные из воды, огня, гор и голубого неба; Мы, чьи сердца еще бьются, прокляты ужасной Идзанами.

Ненавистницей всего живого.

Громкими голосами взываем мы к Богу-Создателю, Яркой Луне и Богине Солнца, мы умоляем Бога Бури и любого, кто нас услышит: Великие Небеса, спасите нас.

Книга десяти тысяч дней

24. Братья

Девочка стояла на палубе неболёта, держа за руку мать. Их глаза вспыхивали удивлением, когда они смотрели на город, раскинувшийся под ними, наполненный ядовитыми клубами дыма чи. Он пеленой висел над улицами, накрывая одеялом десятки, сотни, тысячи снующих людей, непрерывный поток разнообразных картинок и звуков, приправленных маслянистым, прогорклым запахом. Город Киген был живым, дышащим существом, животным в извивающейся шкуре: люди вцепились ему в бока, как целая армия клещей. Она и представить не могла ничего подобного.

Сверху город напоминал сложный, прекрасный и ужасный, запутанный лабиринт кривых дорожек и переулков, вьющихся меж покрытых трещинами стен выцветших зданий. Широкая выложенная кирпичом площадь – его сердце, от которого артериями расходятся мощеные улицы, расползаясь узорами лабиринта, словно каракули маньяка. На холме – куда ни кинь взор – крыши, крыши и крыши, величественные, широкие, окруженные низкорослыми садами, увенчанные красными флагами. Над кучкой сгорбившихся заброшенных скотобоен возвышается пятистенное здание, напоминающее кулак, опутанное трубами, резервуарами и плюющимися дымоходами. Это должно быть перерабатывающий завод, из недр которого длинной кишкой тянутся ржавые трубопроводы, направляясь на север, в Главпункт. Змеятся грязные реки, сбрасывающие в воду залива сажу и жидкие отходы, по улицам мечутся кучи мусора, подгоняемые морским бризом. В воздухе висят языки черной дымки, небо покрыто грязными потеками, парящими над коростой из бетона и кирпича на коже гавани.

Корабль мягко ткнулся в причальный шпиль. Облакоходы быстро и крепко привязали судно толстыми канатами к ржавым креплениям. Юкико вскарабкалась к отцу на спину, задыхаясь от волнения, пока он спускался по ступенькам. Ее новые очки соскользнули с носа, и она потуже затянула ремешок за головой. Она посмотрела на мать, быстро и уверенно спускающуюся за ними, татуировка лисы на руке гордо выставлена на всеобщее обозрение.

– Мама, – позвала Юкико. – Посмотри, сколько людей.

– Да, Юкико, – она улыбнулась дочери. – Очень много.

– Папа, почему их так много?

– Это столица Шимы, – он улыбнулся, потрепав ее по голове, когда его ноги коснулись земли. – Сюда стекаются люди со всей Империи. Храбрые воины, торговцы, священники. Рано или поздно каждый человек направляет свои стопы в Киген.

Масару помог Юкико снова вскарабкаться ему на плечи. Она разглядывала толпу, и ее глаза сияли от удивления. Идущая рядом мать сморщила нос.

– Перед тем, как направить сюда стопы, видимо, следует их помыть.

Юкико хихикнула.

– Наоми, пожалуйста… – сказал Масару.