Танцующая с бурей

Его гордость согревала ее внутри.

МНЕ НРАВИТСЯ.

Первый моторикша, наконец, открылся, из него вышел глашатай Танака, отражая грязно-алый солнечный свет золотым нагрудником. Юкико прижала лоб к земле, пока Танака выкрикивал полный список титулов Йоритомо. Колонки на его горле усиливали голос до хриплого крика. «Хранитель Священной Империи», «Сияющий Клинок Четырех Тронов», «Сын Убийцы Нагараджи». Все это сливалось в монотонный гул, жужжание надоедливого насекомого в ушах, пустые лозунги и ничего не значащие слова до тех пор, пока не прозвучала последняя фраза, ожегшая ее, словно удар хлыста, – «Следующий Танцующий с бурей Шимы».

Опустив голову еще ниже, Юкико проглотила кипящую в ней ярость. Она представила, как вырывает свиток из рук Танаки, засовывает ему в горло и выкрикивает правду всем этим послушным овцам.

Насильник.

Убийца.

Палач нерожденных детей.

ТИХО. УСПОКОЙСЯ. ВСКОРЕ МЫ ИСПРАВИМ ЭТИ ОШИБКИ.

Она улыбнулась про себя, мысленно протянула руку и мысленно проникла в сознание Буруу. Не поднимая головы, она следила за происходящим его глазами.

Скоро.

Танака свернул свой свиток, дверца центрального рикши распахнулась, и оттуда важно вышел Йоритомо-но-мия. Вся толпа немедленно упала в пыль. На сёгуне был совершенно новый респиратор из чистого золота, изображавший морду орла – с каждой стороны от изогнутого клюва располагалось по цилиндру с двойным фильтром, глаза скрыты за янтарным стеклом. Рельефный нагрудник с тиснением был украшен небольшими золотыми крыльями на плечах. Через металлические шестеренки были протянуты углы красной шелковой накидки, взлетавшей под порывами грязного ветра.

СМЕШНО.

Она чувствовала, как в ее собственной груди грохочет презрение Буруу, и покрепче сжала губы, чтобы смех не выплеснулся наружу. Сёгун помог сестре выйти из рикши, когда глашатай произнес ее имя. Юкико рискнула взглянуть на женщину: безупречный облик, скрытые за зеркальными линзами глаза и лопасти вентилятора ее золотого респиратора. Из задней повозки выскочила целая дюжина служанок, которые подошли к своей госпоже, укутанной в скользящий красный шелк. Взглянув на Юкико, Аиша перевела взгляд на щенка у себя на руках и глазами мимолетно выразила признательность.

Йоритомо подошел к Юкико, положив одну руку на катану в ножнах, и остановился на расстоянии протянутой руки. Он снял респиратор, протянул его Танаке и, перекинув длинную косу через плечо, кивнул.

– Встань, Кицунэ Юкико.

В его голосе звучало превосходство. Жар, которого она никогда не замечала раньше.

Юкико стояла, не отрывая глаз от земли в притворном уважении. Кончики ее пальцев покалывало, танто в оби казался тяжелым, как кирпич. Она слышала пение матери у очага в их маленьком доме – ее голос наполняет ночь, усталость дня сменяется добрыми снами.

– Мой господин, – произнесла она.

Она почувствовала его руки на своем подбородке, и единственное, что она могла сделать, – это сдержать крик, не кинуться на него с ножом, чтобы перерезать ему горло и омыться его кровью. Он заставил ее оторвать взгляд от земли и приподнял ее подбородок. Они взглянули друг другу в глаза. Гейши тихо захихикали, в толпе послышался тихий шепот.

– Ты хорошо послужила своему сёгуну, дочь лис.