– Благодарю тебя, мой господин.
– Ты делаешь честь своему отцу. Я рад, что не убил его.
– Вы очень милосердны, мой господин.
– Это правда. Так и есть, – Йоритомо отпустил ее подбородок, окинув ее долгим взглядом с головы до ног, и внутри у нее все сжалось. – Итак, где мой арашитора?
Юкико отошла от него и пронзительно свистнула, сунув пальцы в рот. Над головой послышался стук когтей по дереву, воздух внезапно всколыхнулся, будто налетел ветер, и огромный силуэт закрыл солнце. Дети закричали, тыча наверх пальцами, взрослые задохнулись от изумления, когда Буруу спланировал вниз с палубы «Славы», расправив свои изувеченные крылья. Ему пока удавалось лишь недолго и неуверенно скользить по воздуху, поэтому спуск получился слишком быстрым, и испуганные морские пехотинцы Гильдии и собравшиеся бусимены метнулись в укрытие. Неуклюже приземлившись, он поковылял по булыжнику и гравию, оставляя за собой глубокие борозды от когтей.
Раскрыв клюв, он взревел. Оглушающий рык, короткие вспышки молний, мерцающие на распростертых крыльях. Ошеломленная толпа застыла в ужасе. Даже Йоритомо был поражен и отступил назад, сжимая плетеные рукояти своих мечей дайсё. Обнажили клинки и железные самураи, застрекотали чейн-катаны, но их звук затерялся в грохоте крыльев грозового тигра. Когда арашитора подошел к сёгуну, бусимены неуверенно придвинулись, держа наготове оружие. Йоритомо держался, но его лицо побледнело от страха, а костяшки пальцев на рукоятях меча побелели. А когда Буруу опустил голову и заскреб когтями по земле у ног сёгуна, собравшаяся толпа задохнулась от удивления.
Зверь кланялся своему господину.
Раздались аплодисменты. По толпе волной разлилось легкомысленное ликование, эйфория, от которой внутри у Юкико все перевернулось. Ужасный звук – хлопки желтоватых ладоней, словно пощечины, топот голых ног, ряды грязных платков, скрывающих тысячи пустых и кривых улыбок. Но толпа была вне себя от радости, наполняя воздух свистом и криками восторга от того, что этот зверь из старых сказок немедленно покорился, увидев их сёгуна. Воистину, этот человек заслуживает поклонения и от них. Это настоящий Господин, достойный всех своих титулов. Сын своего отца.
Йоритомо улыбнулся и кивнул, протянув руку к людям. По сигналу Танаки с кузова последнего моторикши откинули брезент, под которым оказалась большая клетка с толстыми чугунными прутьями. Йоритомо подошел к ней и сдвинул дверь, выжидающе глядя на арашитору.
– Прости за эту грубую транспортировку, – он насмешливо изобразил легкий поклон. – Но раз он не может лететь сам…
Юкико положила руку на бок зверя, провела пальцами по меху. Она чувствовала его страх, видела картины, мелькавшие у него в голове; воспоминания о том моменте, когда он проснулся в клетке на палубе «Сына грома» и обнаружил, что его крылья изуродованы.
Арашитора с вызовом качнул головой, отгоняя страх.
– Ап, – отдала она команду хриплым от волнения голосом. – Забирайся туда.
Зверь подошел к клетке, уставившись сверкающим янтарным взглядом прямо на Йоритомо. А затем, когда толпа, затаив дыхание, притихла, он сложил крылья и прыгнул внутрь.
Снова аплодисменты. Тошнотворные, оглушительные аплодисменты.
– Мой господин, – сказала Юкико, глядя на таби Йоритомо. – С вашего позволения я поеду во дворец с арашиторой. Его раздражает городской шум.
– Видимо, вашему семейству нравится наслаждаться видами из-за решетки, – засмеялся Йоритомо, все еще маша толпе рукой. – Но как хочешь. Пусть не волнуется в дороге, пока мы не доберемся до арены.