— Помолчи, Фейу!
— Сама помолчи! Вся спальня провоняла реактивами, которые ты притащила из лаборатории, даже мои ханьфу, — Марша принюхалась к своему рукаву и сморщила нос, — духи и то не перебивают этот запах!
— От вас ничем таким не пахнет… — вклинился Гебион в защиту Фей-Фей. — То есть я имел ввиду ничем таким, в смысле отвратительным или не вкусным, вы пахнете нормально…
Фейу угрожающе раскрыла веер в сторону Лидса.
— То есть я не имел ввиду, что я вас сегодня нюхал! — перепугался Геб. — То есть не именно сегодня, я вас вообще не нюхаю леди Фейу, не подумайте, я даже не обращаю на вас внимания!
— Что-о-о?!
— То есть, конечно же — обращаю внимание, — совершенно перепугался растерянный Лидс, — но не нюхаю!!! То есть обычно не нюхаю! И понюхал только сегодня… — совершенно скис Геб. — Вайю, скажи им, я — интересуют только артефакторикой! И обращаю внимание только на артефакты!
Фейу набрала воздуха и уже выпятила внушительную грудь.
— Меня интересуют только артефакты! Кольца, браслеты, броши… — мы дружно посмотрели на Маршу, которая как раз сегодня нацепила брошь на отворот.
— Вот на эту? — Фейу погладила край броши.
— И на эту!
— То есть ты смотрел на…
Тоненький полуписк-полуплач со стороны «цыпленка» на миг остановил спор. Костас, закрыв лицо газовым шарфиком, на манер кади, попискивал, закрыв глаза, плечи его подрагивали, голова дергалась.
— Сир… — осторожно позвала Фей. — Сир Костас, с вами всё в порядке…
— Тир, — окликнула Фейу.
Шарф медленно-медленно сполз вниз, открывая раскрасневшееся лицо «цыпленка», глаза блестели от слез.
Костас — смеялся.
***
Ещё через десять мгновений возмущений протестующие южане получили предупреждение от судей и удалились на свой сектор трибун, приспустив флаг предела в знак несогласия. Дальше наступил этап жеребьевки, который и определял, каким будет итоговая сетка боев.