Белое солнце дознавателей. Книга 2

Даже я не смогла решить, кого бы из них двоих я предпочла бы в противники — столичный или западный стиль боя отличались несильно, но — достаточно. Западник бил сильнее, вкладывая больше энергии в плетения, значит выше расход — и его можно вымотать. Но пара ударов в нужную точку — и он снимет щит. Столичный… вообще не показал на что способен на самом деле.

— Жребий! — хлопнула веером Марша, глядя в сторону Арены. Каждый из четырех участников создал энергетический шар, и один из распорядителей, активировал плетения, подбросив шары вверх — и они вращались по кругу в воздухе в центре поля, пока один из судей не хлопнул в ладоши. «Золотой» тировский сгусток силы замер точно напротив серо-зеленого шара, и мы — дружно выдохнули. Геб даже хлопнул Костаса от избытка чувств по плечам, так, что «цыпленок» мотнулся вперед.

— Повезло, хвала Великому, — воскликнула Фей-Фей.

— Жребий брошен. Во втором круге встречаются пары участников третий — первый, и второй — четвертый, — зычно озвучил распорядитель результаты.

— Север встречается с Востоком, а Столица с Западом. Девчонка — лучший из возможных раскладов для второго круга дуэлей. Если Тир победит — он выходит в финал и второе место нам точно обеспечено, — удовлетворенно выдохнула Марша.

Великий явно благоволит роду «золотых».

Внизу на Арене противники уже мерились взглядами, сира из команды восточного предела разминала пальцы и суставы, пританцовывая на месте, и только Тир, лукаво улыбаясь, рассылал воздушные поцелуи всем дамам на Трибунах, поворачиваясь во все стороны.

— Позер. Единственный и неповторимый, — хмыкнула я тихо, щелкая пальцами — маленькая проекция времени вспыхнула передо мной серебром.

Два боя — один за другим, потом финал за белую мантию и первое место, и последний — за третье. Должны уложиться. Мы успеваем поесть перед Аукционом и заехать в Храм. В какой именно — Мары или Нимы, я ещё не решила, но склонялась ко второму варианту. Жрицы Мары традиционно пользуются куда большим спросом, может быть очередь, а опаздывать к открытию — нельзя.

***

Повязка на глазах Жрицы была серой, цвета холодного остывшего пепла к утру. От большого костра, поворошив который, всегда можно найти едва тлеющие живые угли в глубине, вспыхивающие красным.

Красный — возможность высечь искру жизни и родить пламя. Жрица же была — мертвой. По храмовым обычаям. Мертвой внутри — время женской силы ушло, и мертвой снаружи — у нее отняли дар видеть глазами, чтобы она «зрила сердцем».

Хотя, как дипломированный Целитель, я могла утверждать совершенно точно, что никакой прямой взаимосвязи между зрительными нервами и активацией сердечной мышцы не существует. Скорее я могла поверить в компенсаторную реакцию — организм усиливает все оставшиеся чувства — обоняние, осязание и слух, увеличивает ювелирность токов силы, и дает возможность расширить видение, просто активировав резерв организма, а вовсе не божественную волю. Иначе все Оракулы были бы точны одинаково — ведь вряд ли Нима делала бы исключения из правил для своих жриц.

— Юная, сильная, чужая… — произнесла она мягко нараспев, растягивая гласные, и чуть покачиваясь из стороны в стороны.

Жреческий альков был круглым, как сфера, и кроме маленького столика, с благовониями и парой свеч, и простых циновок на полу — больше не было ничего.

«Простота должна отвлекать от мирского».

То, что я — «чужая» — можно было сказать и без всяких способностей. От меня не пахло терпкими притираниями и благовониями, которые так любили южанки, и щелчка застежек кади не было тоже — мы приехали в храм Нимы сразу после Арены, сделав небольшой крюк по пути на Аукцион.

Жрица запустила руку в жертвенную чашу — империалы зазвенели, пара колец стукнулось о дно — и она на ощупь изучила, погладив кончиками пальцев, крупные камни в артефактах.

— Ты заплатила достаточно, чтобы получить удовольствие… услышать ответы. Спрашивай.

— Мненужны номера лотов, «Зрящая», на предстоящем аукционе.