– Он принадлежит мне.
Эльфы переглянулись.
На поляну, зажимая рукой глаз, выступила хозяйка пещеры.
– Он мне кое-что должен.
Опустив руку, она выставила на всеобщее обозрение окровавленную пустую глазницу.
Несколько эльфов ахнули, но никто из них не дрогнул.
– Вы – все вы – посягаете на мое право владения. Отдайте мне глаз мальчишки, и я позволю вам уйти невредимыми.
– Вздор, – возразил кто-то за спиной Питера.
На поляну выступила еще одна женщина – немного выше болотницы, тонкая в кости, стройная телом, хрупкая с виду. Ее гладкая кожа была так бела, что отливала легкой синевой. Длинные волосы, собранные на затылке, венчал венок из листьев остролиста. На груди, поверх сверкающих белизной и золотом одежд, блестела бронзовая звезда на простой золотой цепочке.
– Здесь Темнолесье, – сказала она. – Здесь нет твоей власти. Убирайся в свою нору тешить похоть со своими грязными тварями.
Болотница усмехнулась.
– Что ты можешь знать об этих утехах – с твоей-то холодной мертвой утробой?
Глаза беловолосой женщины вспыхнули ослепительной лазурью.
– Бесплодная богиня плодородия! – расхохоталась болотница. – Понятно, отчего ты больше не слышишь голос отца!
Из горла беловолосой вырвался громкий рык, от которого волосы Питера поднялись дыбом. Шагнув вперед, она оскалила длинные собачьи клыки. В этот миг она казалась скорее зверем, чем человеком.
– Остынь, Модрон, – сказала болотница. – Тебе нужно это создание? Так забирай.
Болотница переменилась в лице. Во взгляде ее мелькнуло сочувствие или жалость – а может, и то и другое.
– Сколько? – спросила она. – Сколько их еще нужно, чтобы заполнить пустоту в твоем сердце? Можешь забрать хоть всех детей нашего мира и мира людей, но даже это не вернет тебе твоего малыша.
Боль, мучительная боль отразилась на лице беловолосой владычицы!
Болотница развернулась, чтобы уйти, но тут же остановилась и оглянулась на Питера.