Остров Смертушкин

– Ты представляешь, он, видимо, потратил все деньги на это путешествие. Дорогое направление. А мне говорил, что у него финансовые трудности.

– Я давно тебе твердила, что твой Патрик себе на уме. – Подруга сама недавно развелась, поэтому с горячим энтузиазмом была готова поддержать тему мужей-обманщиков. Ее собственный муж променял ее на двадцатипятилетнюю студентку института искусств.

– Но женщины у него точно нет. Зато выяснилось, что он умеет мыть посуду.

– Подожди. Мало ли что еще выяснится, – хмыкнула подруга. – Хотя я не понимаю, зачем ты это делаешь. От тебя свалил мужик, а ты зачем-то расследуешь его новую жалкую жизнь.

– Предчувствие, – вздохнула Мария. – У меня такое дурное предчувствие, что спать не могу.

– Давай я дам тебе номер моего психотерапевта. У тебя просто нервы сдают.

– Ох, если бы… Помнишь случай, пять лет назад, когда в доме моих родителей случился пожар?

– Еще бы не помнить.

– За три дня до этого меня терзало точно такое же чувство. Я как будто заранее вижу беду… Можешь мне не верить, но я точно знаю, что Патрик вляпался в какую-то историю.

– Но что же ты можешь теперь сделать?

– Я пытаюсь отогнать от себя эту мысль, но… Но, видимо, придется полететь на этот чертов остров.

– Ага, и убедиться, что он умудрился вляпаться всего лишь в объятия знойной мулатки с глупыми глазами и выпуклой задницей.

– Если так, я успокоюсь. – Мария вовсе не была в этом уверена, но и демонстрировать низменную ревность не желала. – Ну и что? Значит, просто проведу неделю на пляже… Ладно, я тебе позвоню, когда что-нибудь решится. Побуду тут еще полчаса и зарезервирую себе билеты.

Мария поспешно распрощалась с подругой, потому что ее внимание привлекли папка с бумагами, несколько листочков, исписанных рукой мужа, и какая-то отсканированная странная книга, похожая на средневековый путевой дневник.

Патрик никогда не был любителем чтения, предпочитая книгам новостные сайты. Мария осторожно перебрала странички. Она почти сразу же поняла, что речь идет о тех самых краях, где в данный момент находится муж. Как будто вместе с банальными туристическими брошюрами он решил запастись эксклюзивной исторической информацией об острове.

Ее муж был гением планирования. В этом было даже что-то невротическое. Как будто неопределенность будущего пугала его до такой степени, что он предпочитал не давать ей шанса, почти поминутно расписывая каждый день. Когда-то Мария долго не могла к этому привыкнуть – Патрик болезненно реагировал на опоздание в десять минут или начинал нервничать, если они запланировали поход в пиццерию, а в последний момент Мария вдруг признавалась, что на самом деле ей хочется французских блинов с селедочным паштетом.

Видимо, он решил собрать материал для экскурсии. Боялся, что быстро заскучает в тропических декорациях. Среди отсканированных книжных страниц находилась и карта, которую, если верить подписи, несколько столетий назад нарисовал мореплаватель. Это был скорее не топографический документ, а торопливая зарисовка дрожащей рукой, схема. Какие-то острова с певучими названиями, рифы, течения и несколько отдельных рисунков. Мария поняла, что давно сгинувший моряк то ли пытался перерисовать наскальную живопись, то ли фиксировал собственные, вызванные усталостью, галлюцинации. На полях были изображены неведомые чудища из какого-то бестиария – похожие то ли на пауков, то ли на осьминогов. Только глаз, расположенный в самом центре их бесформенной плоти, из которой произрастали увенчанные шипами щупальца, был человеческим. Этот глаз получился особенно ярко. И, несмотря на то, что речь шла всего лишь о неумелых старых рисунках, Мария поежилась – от этих страниц веяло бедой. Может быть, оставшейся в далеком прошлом, но бедой.

Под последней страничкой Мария обнаружила визитную карточку антикварной лавки, которая находилась в соседнем городке.

– Какие глупости… Кажется, я заигралась в Шерлока Холмса, – вслух сказала она. – Но дорога займет минут сорок пять.

Перед выходом из дома она на минутку прилегла на постель мужа и понюхала его подушку. Ощутив знакомый запах его любимого дегтярного шампуня, почувствовала, как в глазах набухает соленая влага. Но быстро взяла себя в руки. Что бы там ни произошло – банальнейшая пошлейшая история адюльтера в тропическом раю или настоящая беда, она останется трезвомыслящей, не позволит себе сентиментальничать или раскисать.