– Я этого боялся. Но нет. Мне не было скучно ни одной минуты за все… – Он ненадолго задумался. – …почти уже восемь лет. У меня есть мопед и катер. Есть океан. Я купил небольшой домик, но в дальней части острова, там почти нет людей. Повесил гамак. Я часто ночую под открытом небом. Это роскошь, которую мало кто может себе позволить. Ловлю рыбу. Много читаю. Моя жизнь – это, в сущности, одна бесконечная медитация блаженства.
– Да вы романтик и поэт! А креветки тут, правда, очень вкусные… Джон, вы сказали, что можете мне помочь? У вас есть какая-то информация о Патрике? Или о той наскальной живописи, которая меня заинтересовала?
– О Патрике, к сожалению, нет, – вздохнул он. – А вот рисунки показать могу.
Мария едва не поперхнулась лимонадом. Он сказал это так буднично и запросто, словно она спросила о ближайшей аптеке, а не о легенде, в неправдоподобности которой пытались убедить ее все местные.
– Да ладно? Правда?
– Ну а к чему мне врать? Может быть, вы ожидаете увидеть что-то сверхъестественное, археологический памятник культуры, – усмехнулся Джон, – а там все простенько. Как будто ребенок на камне нацарапал. И всё стерлось давно. Здесь дорожат настоящим, на прошлое всем плевать.
– Так странно… Я говорила с рыбаками. Почему же они не знают об этом месте?
– Ох, Мария, как же видно человека, который только что сюда приехал. – Он уже откровенно смеялся над ней. – Да рыбакам по фигу! Их волнует только улов. К тому же увидеть эти рисунки можно только в вечерний час, во время отлива, когда их в океане-то и не бывает.
– А это далеко?
– По воде где-то час хода, – нахмурился он. – Может быть, чуть больше…. Скажите, а зачем вам это?
– Сама не знаю. – Кажется, впервые Мария была с ним честна. – Патрик этим интересовался… Я думала, что, может быть, увижу рисунки, это натолкнет меня на какие-то мысли… А вы можете мне объяснить, как найти эти скалы? Я наняла бы завтра лодку.
– Да можете меня нанять, – сверкнул Джон идеально белыми зубами. – Еще и дешевле выйдет. Я с вас только за топливо возьму. Пятьдесят евро за всю поездку – устроит? Местные меньше чем за сто не пошевелятся. Когда они видят белого человека, в их головах включается калькулятор. Только я считаю, что это пустая затея. Ну, хотя бы получите удовольствие от прогулки.
Мария с сомнением взглянула на него. Этот Джон по-прежнему вызывал в ней ничем не объяснимое неприятие. Хотя он был вежливым, дружелюбным и вроде бы не пытался заманить ее в поездку, а наоборот – отговаривал.
– Только завтра я не смогу, – быстро добавил Джон. – Ко мне прилетает старинный друг из моего родного города. Пробудет здесь четыре дня, а потом двинется дальше по архипелагу. Так что с субботы я в полном вашем распоряжении.
– С субботы? – разочарованно выдохнула она. – Но у меня обратный билет на пятницу.
– Я не понял, вам действительно важно то, за чем вы сюда приехали? – нахмурился Джон. – Или это что-то вроде экскурсии – и попу погреть на экваторе, и нервы пощекотать иллюзией, что вы можете кого-то там спасти?
– Да как вы…
– Если первое, – перебил он, – тогда вам стоит сейчас взять такси до аэропорта и поменять ваш чертов билет.
Перед глазами Софии стояло лицо женщины, которую она видела в клетке. Ухоженное лицо – несмотря на въевшуюся в поры пыль, несмотря на спутанные волосы и мутноватый от усталости и страха взгляд, было видно, что эта женщина много времени и денег вложила в свою наружность. У нее была кожа молодой девицы, но тяжелый взгляд говорил о том, что, скорее всего, женщина и София ровесницы. В ее ушах были дорогие сережки – в отличие от соплеменников, София часто вспоминала Большую землю и прекрасно понимала, что эти побрякушки стоят целое состояние.
Почему-то этот образ ее не отпускал, видимо, потому, что женщина была пришельцем из той жизни, которую София так задешево обменяла на этот суррогат тропического рая. Было в той пленнице что-то жреческое – ее сознание было способно достичь небес, а в глазах горел тот особенный сорт свободы, который сразу выдает божественного шута, однако ноги крепко стояли на земле.