Но отступать поздно.
Остается лишь разыграть задуманную партию – по нотам, и тогда, быть может, кто-то останется жив. В конце концов, как только дело доходит до резни, высокие смыслы меркнут и выпущенной стреле остается лишь поточнее поразить цель.
– Именно так ошиблась ведунья Нижней Туры! – Рокот мысленно толкнул вперед воздух, норовя пошатнуть уверенность лесников. – Именно так они бросились на нас с топорами и стрелами – предали самих себя и Лес! Бога предали, который на самом-то деле един и милосерден, и готов простить и принять их даже теперь.
Связи, налитые яростью, натянулись, зазвенели, но устояли под натиском. Рокот, продолжая давить из себя улыбку и оставаясь на месте, внутренне потянулся к девочке-ведунье. По проторенному пути идти было легко, к тому же ее до того захлестнуло всеобщее возбуждение, что стояла она нараспашку. Рокоту особого приглашения и не требовалось: не разбираясь в сложных токах тепла, он просто вошел в ее тело и представил, как двигается вперед. В последний миг девчонка его почуяла, молодец! Но… поздно. Она отчаянно билась мотыльком в сачке и послушно шагала.
Последний раз он проделывал такое в степях и поклялся не повторять, потому что уж больно зубодробительное это чувство: одновременно присутствовать в двух телах. Но жизнь и Ерих распорядились иначе.
Девчонка неуклюже шагала прямо на Рокота. Он смотрел на ее болезненный оскал и встрепанные волосы, но в тот же миг видел ее глазами себя: натянутую улыбку, колдовской взгляд, напряжение мышц. И до того дико ветер пронизывал сарафан, волосы лезли в лицо, липли к губам. Молодое гибкое тело… как оно дрожало от ярости! От ненависти.
Рокот мечтал убить самого себя.
По-настоящему страшное ощущение.
Но не зря бессонной ночью он раз за разом проигрывал партитуру – на выступлении безупречно прозвучит каждый аккорд, каким бы сложным он ни был. Опуститься на землю, зачерпнуть пригоршню земли, бросить себе в лицо, поднять руку, закрыться локтем, выхватить меч – главное не перепутать, чьи именно руки и лица.
«Молодец, девочка!» – мысленно похвалил Рокот, краем сознания замечая, как летит на приманку вожак, отбивает посохом меч.
Чудненько. А теперь кульминация, взмах дирижерской палочки и…
Управлять одновременно тремя телами Рокот прежде не пробовал, но вчера, когда в лагерь заявилась шалава Стела, он понял: пасьянс сложился, звезды сошлись. Несколько раз потренировался ломать ее стены, запомнил дорогу – и вот с легкостью теперь ухватил и погнал уставшее тело в бой. Кинжал привычно лег в руку, растревожил свежую мозоль, согнулись ноги… прирожденная убийца! Не зря Рокот держался настороже.
Прыжок, удар точно в сердце.
Финальный аккорд.
Рокот резко закрылся, возвращаясь в свое тело. Голова кружилась, картинка смазывалась, дрожала. К горлу подступала рвота. Но времени не осталось – время неслось стремительно. Белобрысый метнул топорик в убийцу, упал. Ведунья с воем бросилась к вожаку, Стел – к своей раненой девке.
На миг Рокот прикрыл глаза, выдохнул. Одним ударом двоих. Всегда остается место для импровизации, как ни крути. Видит Сарим, Рокот ненавидел эту девку, но он не хотел ее убивать. Впрочем, вряд ли Сариму есть до нее дело.
Зато фокус удался: без предводителя лесные растерялись, обмякли. Что-то верещала худосочная ведунья с косой, басил длиннобородый толстяк, но единство пропало. Боя не будет, пока они не договорятся, если, конечно, рыцари не нападут первыми. А рыцари не нападут. Рокот махнул Натану отступать и провозгласил, перекрывая кудахтанье местных:
– Тьма овладела несчастными. Неприкаянные души Вечных сумерек, которые так и не нашли пути к свету Сарима, вселились в них и противоборствуют святой вере, тянут к себе живых. Я соболезную пострадавшим. Мне жаль, что мы не смогли предотвратить беды. Но еще не поздно. Вы еще можете спасти себя и всех, кто остался жив.
– Это ты убил ее! – прохрипел Стел.
Щенок. Рокот впился в него глазами: «Слепой щенок. Начнись бой – в первую руку полягут твои ненаглядные местные, не рыцари!»
ebooksa