– И про приворот не будешь трепаться?
– Не буду.
– Ну хорошо. Так и быть. Уговорила, – Ласка сложила чистую посуду в подол и поднялась.
С пригорка спустился Стрелок:
– Ну где же ты есть, милая? – он подошел к Ласке и бережно забрал у нее горшки. – Солнце уже село, а тебя все нет.
– Да заболталась с подружкой, – хихикнула она, обернулась через плечо и прошептала: – Не смотри на него! Ты слово дала!
– Не смотрю, – Белянка отвернулась.
– Ни капли гордости! Даже противно! – плюнула Ласка и скрылась за деревьями.
Белянка устало опустилась на песок. Вопреки стараниям плечи сотрясли рыдания. Как же трудно улыбаться, когда хочется волком выть!
Теплая рука тетушки Мухомор легла на плечо:
– Молодец!
Белянка зарыдала еще громче. Так всегда: когда кто-то рядом, плакать хочется втрое сильнее.
– Я как раз шла тебя искать, – неумело соврала тетушка Мухомор.
– Ты как раз шла объявлять общий сбор и всем сообщать, что Стрелка приворожили, – сквозь всхлипы протянула Белянка.
– Успокойся уже. Я же не сделала этого и Горлицу не пустила. А ты – умница, уговорила Ласку.
– Но приворот-то она все равно не снимет, – Белянка зарыла руку в мокрый песок по самое запястье.
– Ловкий справится не хуже Стрелка, – заверила тетушка Мухомор. – А теперь вставай и пошли домой.
– Домой?
– Конечно, неужели ты подумала, я тебя выгоню? И не смотри на меня так, идем! Тебе срочно нужно переодеться и напиться горячего чая с малиной и медом. Того и гляди заболеешь!
В избушке Белянка наконец согрелась. На столе, на умывальнике, на тумбочке горели свечи. Пылал очаг. Ночь сгустилась за порогом, но переступить не смела. Трещал сверчок, стрекотали древесные жабы. Пахло медом и сладкой хвоей. С перемета свисали связки трав, цветов и чеснока, на стенах плясали причудливые тени.