Сердце застучало в горле, упругими волнами разгоняя стылую кровь, во рту пересохло. Неужели она слышит голос дерева? Неужели Ива говорит с ней? Неужели?!
– Ну не бестолковый же камыш с тобой беседует!
– Это… так просто?! Так просто говорить с деревьями? – Белянка восторженно запрокинула голову, глядя на продолговатые листочки.
– Только если деревья того хотят. И не кричи. Я прекрасно слышу твои мысли.
Белянка подскочила, раскинула руки и обняла широкий ствол, изо всех сил прижалась щекой к шершавой коре.
– Тогда скажи, что мне делать?
– Согреться.
Она поняла, что Ива думала не о шерстяной шали и чулках – душевного тепла действительно остро не хватало. И она доверчиво, робко потянулась вперед, растворяясь в тихих переливах беззвучного древесного голоса, сплетаясь с натянутыми струнами леса, сливаясь с шелестом листьев, и с придыханием прошептала:
– Я – ошибка. Меня не должно быть, потому что у меня нет судьбы.
– Чушь. Кто тебе это сказал? – подобием смеха и возмущения сотряслась Ива.
– Тетушка Мухомор, – еще тише выдохнула Белянка.
– Она ошибается.
Ошибается? Нет!
Белянка на миг отстранилась с изумлением.
– Она никогда не ошибается!
– О, людскую суть не изменят века! Когда вы перестанете ошибаться, вы перестанете быть людьми, – Ива смеялась грустно и светло, и Белянка вновь ринулась ей навстречу, все глубже сплетая с ней мысли и чувства:
– Но как она не понимает, что он не любит ее!
Ива помолчала, должно быть, не зная, о ком шумит эта девочка, но потом в голове возникли ее тихие мысли:
– Ты не можешь изменить ее. Ты не можешь изменить его. Ключ – ты сама. Всегда. Измени себя, отбрось сомнения, страхи, слезы. И тогда увидишь ответ. Самый простой.
Белянка прикрыла веки, позволив себе заплакать: