Круг замкнулся

– Больно! – взвыла Белянка.

– Неповадно будет людям добрым жизнь портить, – твердо сказал он и отпустил. – Не плачь, не трону я тебя. Но и ты нас не трогай.

Стрелок обнял Ласку, словно спешил защитить от целого мира.

Нужно проглотить слезы и спокойно объяснить ему, что деревне грозит опасность.

Но как же жжет веки, как трудно дышать! Как надменно улыбается Ласка! Из-за ольхи выглядывает тетушка Пшеница – глаза истинной сплетницы горят от небывалых новостей. Ребятня смолкла, замерла шумная игра. Кажется, вся деревня собралась посмотреть на позор Белянки. Прежде чем она успела опомниться, ноги понеслись к реке, а за спиной на разные лады гремел смех, многократно преломляясь в солнечных лучах.

С разбегу она прыгнула в ледяную воду. Загорелась кожа, ноги свело судорогой, волна накрыла с головой. Захлебываясь и отчаянно борясь с течением, Белянка перестала плакать. Смылись соленые слезы, утекли на запад и не вернутся с рассветом. Никогда не вернутся.

Река побеждала, потешалась над глупым человечком. Но Белянка больше не будет обращать внимания на смех. Никогда. Она будет плыть, барахтаться, сопротивляться. Наперекор всему она будет жить дальше.

Время исчезло, растворилось до капли. Река стала бесконечной. Казалось, вся жизнь пройдет в бессмысленной борьбе с ледяной водой: грудь никогда не наполнится воздухом, глаза не увидят неба, ноги не почувствуют твердой земли.

Но ступни утонули в жирном илистом дне. Мир обрел привычные очертания.

Белянка выползла на скользкий берег и притянула ноги к подбородку. Тело сотрясала мелкая дрожь, дыхание сбилось. Тонкие струйки стекали по спине, пронизывал весенний ветер.

А на том берегу бегали дети, курился над землянками дым растопленных очагов, крутился гончарный круг Боровиковых и ткацкий станок Холщевых. Шумели деревья. Все было так хорошо, размеренно, правильно. Только тетушка Пшеница металась вдоль кромки воды.

Белянка махнула ей рукой – хозяюшка остановилась, глядя то ли с жалостью, то ли с презрением. С отвратительной четкостью Белянка осознала, что она лишняя в этой деревне, в этой жизни. Девочка без судьбы. А ведь так и есть. Не было бы ее – Ласка не сотворила бы дурной приворот, тетушка Мухомор не лишилась бы ученицы, а деревня – Отца.

Не в силах смотреть, Белянка медленно поднялась и пошла вдоль реки на восток. Волосы подсыхали и пушились за плечами, мокрый подол лип к ногам, глаза смотрели в никуда. В голове стыла тишина. Она просто шла вперед. Куда? Зачем?

Бессмысленно.

Идти сразу расхотелось. Белянка опустилась на землю и прижалась к дереву – теплее не стало. По лицу потекли редкие слезы.

– Перестань плакать – на мне плесень вырастет!

– Что? – Белянка бестолково заморгала и оглянулась.

Над головой шелестели длинные ивовые лозы.

– Слезы вытри.

– Ива? – глупо спросила Белянка.